[статья из серии по истории пророчеств была опубликована на "Прозе.ру" 10.05.2016].
В последнее время на православных форумах в Российской Федерации стало очень модно и креативно искать, недавно умерших, пророков на стороне. Особенно ныне в моде и востребованы греческие старцы, которых, судя по многочисленным публикациям, «хлебом не корми», дай только высказать какое-либо пророчество о том, что в последнее время в Средиземноморском регионе, да и на международной арене атмосфера далёко не спокойна.
Греческие старцы, как правило, высказываются образно, в их высказываниях нет какого-либо временного распределения, поэтому, читая эти пророчества нужно быть очень осторожным, что касается временных ипостасей:
Отец Иосиф Ватопедский:
«Турок заставят прийти к нам в Грецию, чтобы они начали свою работу. И у Греции, хотя официально будет правительство, на самом деле правительства не будет. У Греции недостаточно сил, чтобы защитить себя, поэтому турки захватят Грецию».
Старец Косма Этольский:
«Турки оставят Грецию, но будут возвращаться снова и снова, и достигнут Ексамилия».
Старец Паисий Святогорец:
«Ексамилия – это любая точка, которая находится в шести милях от побережья Турции. То же самое с нашей стороны. Каждая точка в шести милях от наших берегов, от земельного участка, острова или побережья есть Ексамилия. Когда турецкий флот выступит против Греции и достигнет шести миль, он будет уничтожен».
«Когда мы увидим, что Греция отзывает своё посольство в Турции, а Турецкие власти своё посольство из Греции, тогда мы должны сказать: «С помощью молитв Пресвятой Богородицы, господи Спаси нас!». Будет конфликт в Эгейском море, но мы не получим большого зла».
Отец Симон Арванитис:
«Первой, первой, пострадает Греция, на неё произойдёт нападение. Придёт такой голод, что голод 1941 будет ничем перед предстоящим».
Отец Кириакос Цицикас:
«Когда увидите турков заседающих на своих Национальных собраниях и начнутся угрозы – знайте, пришло время. Кипр будет захвачен турками. Будет объявлена греко-турецкая война, и Турция захватит Грецию».
Старец Амвросий Лазарис:
«Придут трудные годы, но не бойтесь, своих детей Бог не оставляет, Он защитит вас.
- Что это значит, геронта?
- Это значит, что когда вы не будете иметь, что есть, вы проснетесь утром и обнаружите буханку хлеба на столе и спросите: откуда это взялось?».
Преподобный Нил Святогорец:
«Греция, оживится при обнищании мира, но что за обнищание такое постигнет мир?
- Много видов такой нищеты, которая будет окружать и как бы охватывать постепенно мир, в том числе и Грецию. Во-первых, обнищает мир любовью, единодушием, целомудрием. Во-вторых, обнищает каждое селение и град от подвластности своей, главенствующие лица удалятся от града, села и округа, так что не окажется никакого главенствующего лица ни в граде, ни в селе, ни в округе».
Архимандрит Нектарий (Моулатснотис) из Греции:
«Во времена антихристовы жесточайшие и зверские пытки будут применены к христианам в Греции для того, чтобы заставить их отказаться от своей веры» и т.д.
Больше всего «пророческих» высказываний о войне в Греции, которые пока опубликованы на православных форумах, принадлежат старцу Иосифу из Ватопедского монастыря. Если их все суммировать, то вырисовывается вот такая картина:
Во-первых, война начнётся с конфликта между Турцией и Грецией. Турецкое вторжение будет иметь разрушительные последствия. В начале, НАТО и США не будут вмешиваться в этот конфликт напрямую, но окажут молчаливую поддержку действиям туркам.
Во-вторых, придёт время, когда мир будет думать, что Греция исчезла, но Россия откроет свои карты в защиту греческого народа и Православия. Это будет для всех неожиданно.
В-третьих, в этот момент США и НАТО присоединятся к Турции и объявят войну против России и Греции.
В-четвёртых, Русские освободят Константинополь, но отдадут всё грекам. Греки вернутся в Константинополь. Одна треть турок потеряет свою жизнь, треть примет Православие, а одна треть будет жить в пустынях. Армения получит свои земли обратно. Народ курдов создаст свою собственную страну.
[Историческая справка.
Старец Иосиф родился в 1921 году на острове Кипр в многодетной крестьянской семье. При крещении он получил имя – Сократис. Образование старца ограничилось только первыми классами начальной школы. В шестнадцатилетнем возрасте он начал свой монашеский путь в монастыре Ставровунии (эта обитель одна из древнейших на острове Кипр), где и пребывал до 1945 года. В этот период он принял постриг в рясофор с именем Софроний.
Затем инок Софроний (Сократис), желая воочию увидеть жизнь афонских подвижников, с благословения своего духовника игумена Киприана удалился на Святую Гору Афон, где после двухлетних исканий встретился со старцем Иосифом Исихастом (Пещерником), который стал его духовным отцом. Двенадцатилетнее ученичество у опытного старца продолжалось до смерти последнего в 1959 году и оставило неизгладимый след в душе отца Иосифа.
После блаженной кончины старца Иосифа Исихаста его братия недолгое время жила под руководством его духовного сподвижника, старца Арсения Пещерника (†1983). Со временем, однако, ученики старца Иосифа Исихаста стали жить порознь, собрав очень скоро каждый свою собственную братию. Отец Иосиф после кончины своего наставника, в 1960-ом на малое время удалился в пустыню, а затем перебрался в Новый Скит, в котором стал основателем и духовником монашеского братства.
Постепенно монашеское братство росло, привлекая к себе большое число новых иноков. Так как Новый Скит не мог уже вместить в себя всех желающих, старец Иосиф с братией переселился в монастырь Кутлумуш, взяв под свою опеку Симонопетрскую келью Благовещения Пресвятой Богородицы в Карее.
В 1989 году, по решению Священного Кинота Святой Горы Афон и с Благословения Вселенского патриарха старцу Иосифу было поручено внешнее и внутреннее восстановление монастыря Ватопед – второго по чину среди афонских обителей. Трудами старца Иосифа и его учеников Ватопедская обитель была за короткий срок восстановлена буквально из руин, наполнилась монахами и превратился в один из крупнейших духовных центров православного мира.
Последние годы жизни были для отца Иосифа серьезным испытанием: он и его монашеское братство стали объектом насмешек и издевательств со стороны Греческих средств массовой информации. Целенаправленная кампания против Ватопеда не сломила волю старца, однако ухудшила его здоровье. Старец Иосиф отошел ко Господу на рассвете 1 июля 2009 года].
Действительно, в последнее время старец Иосиф Ватопедский стал широко известен в православном мире, и в Российской Федерации в частности. Богословы признали в нём одного из авторитетных выразителей православного духовного опыта, а его книги переведены и изданы во многих странах мира.
Сегодня считается:
«Поучения Иосифа Ватопедского несут нам живое, наполненное настоящей любовью слово духовного утешения. В его простых наставлениях содержатся глубокие духовные истины и огромная польза как для мирян, так и для монахов» (ученик старца Иосифа Исихаст, выдержка из книги «Святая гора Афон», 2009)».
Однако был ли Иосиф Ватопедский – провидцем?
Обратимся к его сочинениям.
Старец Иосиф является автором нескольких богословских и аскетических сочинений. Первое из них, написанное в 1970 году, а затем много раз переиздававшееся Ватопедским монастырем, называется «Об антихристе и кончине века на основании Откровения святого Иоанна Богослова». В этом сочинении старец последовательно излагает учение Церкви на эту тему, начиная с анализа текстов Евангелия и апостольских писаний; затем он переходит к рассмотрению учения о Конце мира некоторых Святых Отцов, после чего останавливается на истолковании ряда самых известных пророчеств.
В 1973-ей выходит сочинение «Учение об антихристе в посланиях святого апостола Павла». В этом сочинении старец последовательно излагает учение Церкви о последних временах, с учётом последних теологических наработок.
В 1982 году старец Иосиф опубликовал свой главный труд: «Старец Иосиф Исихаст. Жизнь и Учение».
В 1992-ом вышло продолжение этой книги под названием «Десятигласная духодвижная труба», в которой излагалось учение о практике безмолвной жизни, «исихии». Поскольку это сочинение касалось высоких вопросов духовного делания, старец Иосиф Ватопедский написал подробное толкование. Так свой современный вид приобрёл труд, ставший классическим православным произведением монашеской литературы XX-го века.
В 1993-ем Ватопедский монастырь выпустил книгу старца Иосифа «Афонское Свидетельство». Это сочинение имеет аскетическую направленность и содержит учение об аскетическом делании, которое старец вынес из опыта многолетнего ученичества у старца Иосифа Исихаста. Книга делится на главы, в которых говорится страхе Божием, покаянии, скорби, искушениях; рассматриваются такие темы, как «законный подвиг», прелесть, образы действия Благодати Божией; и в завершение речь идет о любви и совершенстве.
В 1994-ом Ватопедский монастырь выпускает новую книгу старца Иосифа «От смерти – к Жизни». Это сочинение является плодом размышлений старца над книгой преподобного Иустина Поповича «Человек и Богочеловек». Главная её тематика – это «богочеловечество» и обожение во Христе в противопоставлении гуманизму современной европейской культуры.
В 1998-ом, вышла ещё одна из написанных старцем Иосифом богословских книг, которую можно считать кратким введением в аскетическое монашеское делание: «Аскеза – матерь освящения». Её особенность в том, что она является последовательным систематическим изложением видов практического подвига человека, и заканчивается переходом к теме созерцания, знаменующего конец практического делания. Всё учение старца Иосифа, излагаемое в этой книге есть не что иное, как изложение святоотеческого опыта духовной жизни Святой Горы Афон и личного опыта старца.
В 2004-ом увидела свет книга «Блаженный Послушник», посвящённая духовному брату и сподвижнику, старцу Ефрему Катунакскому, который в течение многих лет был учеником старца Иосифа Исихаста.
В 2006-ом выходит книга «Воспоминания о святых подвижниках», в которой повествуется о великих монахах-подвижниках, с которыми старцу Иосифу довелось встретиться на Святой Горе и в монастыре Ставровуни на острове Кипре.
Начиная с 1992-го года, старец Иосиф проводил, согласно установленной им традиции, устные беседы с братией и паломниками на темы о духовной жизни, спасении, покаянии, монашестве и христианской жизни в миру, в которых он часто обращался и к описанию с духовной точки зрения современной культуры, оценивая её с позиций, как он говорит, «богочеловеческой культуры». Братия Ватопедского монастыря часто записывала на магнитофон беседы старца. К настоящему времени, после кончины старца Иосифа Ватопедского в 2009 году монастырём подготовлено и выпущено 5 книг с беседами, которые монахи постарались представить в тематическом порядке.
Первой в этом ряду стоит книга «Слова Утешения» – это собрание бесед составлено по образцу «оглашений» прп. Феодора Студита, каково должно быть отношение нынешних христиан к эсхатологической тематике, и об опасностях, могущих возникнуть в связи с этой темой в духовной жизни верующих.
Вторая «Ватопедские Оглашения» – содержит беседы старца с братией Ватопеда о монашеской жизни в условиях общежития.
Третья «Афонские Беседы» – собрание бесед старца с мирянами.
Четвёртая «Святая гора Афон» – собрание некоторых проповедей и поучений.
Пятая «Проповеди монаха Иосифа Ватопедского, ученика старца Иосифа Исихаста» – продолжение собрания некоторых проповедей и поучений.
Для примера приведём два сочинение старца Иосифа Ватопедского.
Первое, «Об антихристе и кончине века на основании Откровения святого Иоанна Богослова»:
«Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нём, ибо время близко» (Откр. 1.3).
Откровение святого апостола Иоанна – священная книга, где детальнейшим образом описывается непрестанная борьба диавола против Церкви и Истины. Не сумев воспрепятствовать, как сказано, спасительному делу Слова Божия, древний змей обрушил всю ярость на созданную Им Святую Церковь и не оставляет с тех пор злоумышлении против верных ее чад.
Откровение Иоанново ясно говорит об отпадении и спасении – двух состояниях, определяющих судьбы тварного мира, и событиях, предваряющих торжество вечного Царства Божия, уготованного для истинных слуг Христовых. Но в пророчествах святого апостола и евангелиста не указано время их исполнения, ибо это откроется лишь при конце человеческой истории. Своеобразие пророческого повествования в том, что оно не держится строго определенного порядка, постоянно вводит новые образы, меняет местами предшествующее и последующее и поэтому на каждом шагу озадачивает читателя очередной загадкой. Попытка проникнуть в сокровенный смысл многих мест этой книги – дело духовно небезопасное, ибо они зачастую непостижимы для человеческого разума.
Итак, содержание Откровения вкратце определяется нами как непрестанно совершающаяся и беспощадная битва сил тьмы во главе с диаволом против сил света во главе с Богом, осуществляющим Свой превечный замысел о спасении всего творения и его венца – человека. Излишне говорить, что битва эта беспощадна от начала, а началась она с первого грехопадения. Кульминация же ее принадлежит последним временам, когда главное орудие злоначальника выступит как полномочный его представитель и, справедливо именуясь у верных антихристом, явится им на деле. В эти лютые времена сатана начнет действовать в открытую и человечество в своем трагическом выборе между Богом и всеобщим врагом будет в буквальном смысле «просеяно, как пшеница» (Лк. 22.31), и не втайне, как прежде, но явно для всех. Воплощенный образ и действие диавола антихрист потребует от людей не просто нарушения нравственного закона, содержащегося в заповедях Божиих, а прямого поклонения и служения себе как истинному Богу. Всепагубное его дело будет попущено Вседержителем на краткое время с тем, чтобы принесли во всей полноте последнее свидетельство своей веры и истины незлобивые агнцы, непорочные рабы и друзья Великого Агнца – Христа. Световидное украшение Церкви торжествующей, они будут мучимы врагом с неслыханной жестокостью до поры, когда его поразит десница Божия и настанет конец царству диавола, греха и смерти. Когда же принесет свое свидетельство последний друг Христов и сын Царства, то Бог Слово, сокрушив державу антихриста, ввергнет его в «озеро огненное» (Откр. 19.20) со всеми, кто принял печать «зверя» и поклонился его образу.
В тринадцатой главе книги описан вышедший из моря «четвертый зверь» о десяти рогах и семи головах. Образ того же зверя, который «был отличен от всех и очень страшен, с зубами железными и когтями медными, пожирал и сокрушал, а остатки попирал ногами», встречается в книге пророка Даниила (7.19), где он подробно истолкован. В двенадцатой главе Откровения фигурирует красный дракон, хвост которого низвергает «с неба третью часть звёзд». Далее о драконе сказано, что он дал зверю «силу свою и престол свой и великую власть» (Откр. 13.2). Так как мы вплотную подходим к основной нашей теме, следует более подробно остановиться на священных текстах. Дракон – не кто иной, как денница-сатана, и огненно-красный цвет его означает, что он – «человекоубийца от начала» (Ион. 8.44).
Мы знаем, что пророку Божию Даниилу были явлены в видении четыре зверя – символы последовательно сменяющих друг друга языческих империй. По наиболее авторитетным толкованиям, это царства Халдейское, Мидо-Персидское, Греко-Македонское и Римское. И хотя известно, что властители первых трех царств преследовали богоизбранный народ Израиля, но только о четвертом звере (в Апокалипсисе он – первый), то есть о державе римлян, святой Иоанн Богослов говорит, что «дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть» (Откр. 13.2). Особое попечение сатаны о последнем звере и будет сейчас в центре нашего внимания.
Римская империя, как мы уже говорили, не заканчивается эпохой собственно римских императоров. Пережив византийский период, она продолжает свое существование и до наших дней как «западный мир», чьи политические и военные объединения находят весьма точное соответствие во множестве глав, рогов и венцов этого чудовищного зверя.
«И поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?» (Откр. 13.3-4). Но утвердившееся в наши дни потворство всякому злу, пороку, безрассудству и несправедливости, внутренняя солидарность с любым грехом, с любой диавольской ложью – что это, если не приятие начертания сатаны и поклонение его образу? «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца» (Откр. 13.5). Сказанное означает, что сей губитель имеет власть не сам по себе, но лишь по мере попущения Божия. Определен здесь и кратчайший срок, на который дана ему свобода гнать верных. В другом месте вместо сорока двух месяцев говорится о «времени, временах и полвремени» (Откр. 12.14).
И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе (Откр. 13.6). Но какая хула на Бога и Христа сравнима с узурпацией Божественного верховенства человеческим убожеством — той узурпацией, на какую впервые в истории дерзнет антихрист, многоликий изверг, всецело порабощенный злу, чье нестерпимо смрадное дыхание уже ощущается в мире!
«И дано было ему вести войну со святыми и победить их» (Откр. 13.7). Слово «победить» подразумевает здесь не победу антихриста над святыми, но лишь то, что гонения римских императоров-язычников воспринимались первыми христианами как попущенные Богом ради полноты свидетельства об Истине. И потому временное торжество империи вместо победы стало для ее владык постыдным поражением от тех, кого по человеческим меркам считали самыми беззащитными. «Победа» сына погибели над святыми означает, что Бог не воспрепятствует ему до времени мучить и убивать их, дабы они, как и предшественники их, кровью засвидетельствовали свое исповедание.
Все вышесказанное наводит на мысль, что дух враждебной Христу римской власти (одного тела при множестве рогов и венцов) сполна реализовался в духовно-нравственном состоянии современного Запада, который вот-вот породит из своих недр чудовищного идола – знамение грядущей гибели. В гниении и распаде европейского общества оживет все та же закваска всецелого растления. «И увидел я, – продолжает апостол, – другого зверя, выходящего из земли, он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон» (Откр. 13.11). Не вызывает сомнений, что зверь сей и есть антихрист, обладающий всеми признаками, перечисленными в пророчествах о нем. Отцы говорят, что по присвоении обеих властей, духовной и светской (откуда и два рога зверя), он будет с успехом разыгрывать роли образцового государя и покровителя религий. Особо подчеркнем, что первыми и главными помощниками антихриста станут иудеи, которые примут его за мессию, а он, желая теснее привлечь их к себе, примет личину благочестия и святости. Почему и апостол Иоанн за много веков до пришествия антихриста по благодати Божией провидел в его облике обманчивое сходство с агнцем.
«И творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми» (Откр. 13.13). Могучими орудиями сатаны при уловлении немощных в вере станут лжесвятость и мнимые чудеса, основанные на магических манипуляциях или элементарном обмане. Дух по естеству, диавол может мгновенно покрывать большие расстояния и узнавать о явлениях и событиях, удаленных от нас временем и пространством. Легко перемещая вещи и их элементы, принимая всевозможные виды и образы, он обладает и поразительной способностью перевоплощаться в человека. Получив попущением Божиим возможность вредить святому Иову, он свел огонь с неба, наслал разбойников, вызвал ураган и, коротко сказать, во мгновение ока уничтожил все земное достояние праведника. С другой стороны, жития святых полны примерами того, как бессильны бесы, подвергшиеся их запрещению и заклятию. Конечно, благодать Божия, особенно после Пришествия Господня, положила предел поползновениям сил тьмы. Но при конце времен, когда благочестие и добродетель оскудеют, а порок безмерно усилится, оковы их будут ослаблены всеобщим отступлением от Бога и бесовское зло явит себя с небывалой силой. И хотя диавол и грех были смертельно уязвлены Пришествием и Крестом Христовым, в последние дни, с умножением неверия и грехолюбия, враг и орудия его получат свободу.
Отбросив личину агнца, зверь-антихрист явит свою истинную сущность и, принимаемый ранее за мессию и спасителя, окажется всеобщим губителем. Но и не имея никакой власти над верными, которые осенены Крестом и благодатью, диавол не оставляет привычных козней и обольщений, чтобы завлечь их в свои сети. Чего же ожидать от добровольных и послушных рабов врага, которые не только охотно поклонятся «образу», но и с готовностью примут «начертание» истинного своего владыки, то есть знак всецелой зависимости от него? Какой ум и какая фантазия опишут величайшее бедствие, когда «человекоубийца от начала» станет безраздельным господином людей, в то же время сознающим, что «немного ему остаётся времени?» (Откр. 12.12).
Оголтелая ярость сатаны открывается духовным очам тайнозрителя как присутствие подле жены огневидного дракона, готовящегося пожрать ее новорожденное чадо. Но дитя, которому надлежало упасти все народы, сразу по рождении «восхищено… было к Богу и престолу Его» (Откр. 12.5), между тем как жена «убежала в пустыню, где приготовлено было для неё место от Бога» (Откр. 12.6). Итак, не сумев погубить плод жены-Церкви, дракон обрушивает свою ярость на мать, но и она находит защиту в пустыне. А что иное означает это бегство, как не обращение Церкви, искушаемой от сатаны, к духовному деланию – усиленной молитве, подвигам поста и благодушному терпению зол, в чем подвизались ее чада-пустынножители? И кто на протяжении многовековой борьбы Церкви с силами зла спасал ее от ересей и прочих соблазнов, если не «пустынное порождение» – богоносные отцы, которые ниспровергли ложь, украсили Церковь святостью и обезопасили правилами? Но повествуя о жене, соблюдаемой в пустыне, Богослов подразумевает те эсхатологические времена, когда антихрист, крайнее порождение зла, двинет против Церкви все свои силы. «Питали её там тысячу двести шестьдесят дней» (Откр. 12.6). Указанное число – иное обозначение срока, ранее открытого нам как «время, времена и полвремени» (Откр. 12.14).
Сделаем малое отступление, чтобы показать удручающую слепоту и безответственность людей нашей эпохи. «Для чего нужна пустыня? – вопрошают многие из них. Зачем покидают мир и человеческое сообщество питомцы ее в лице монахов? Какая польза обществу от этих дезертиров?» Ответ очевиден. Убегающие в пустыню созидают щит и ограду Церкви, воздвигают твердыни, о которые разбивается всякая дерзость, всякое злоухищрение сатаны. Образно говоря, они конструируют радиоприемники, настроенные на человеческие частоты и улавливающие небесные сигналы, с помощью которых открывают хромающему на обе ноги человечеству повеления Божии и разоблачают козни врага-сатаны. Вот в чем главная польза человечеству от неусыпной стражи этих «дезертиров», упразднение которой есть упразднение замысла Божия о мире!
Кроме непрестанной смены картин и образов, Откровению Иоаннову присущ, как мы уже сказали, сложный порядок повествования, где последующие события опережают предыдущие, а реалии раннехристианской истории вводятся в эсхатологическую перспективу. Лица и события, которым принадлежит ключевая роль в повествовании, выступают здесь в самой неожиданной последовательности. Главным «героем» последних дней, наряду с диаволом, оказывается антихрист – крайнее воплощение лютой ненависти сатаны, направленной против Церкви и верных рабов Божиих. С определенного момента в действие вступает третье лицо — «лжепророк», который довершает дело прельщения, подготовив фундамент духовной власти антихриста, а значит – всевластия сатаны.
И здесь необходимо напомнить о человеколюбивом домостроительстве Господа нашего, Который в эти страшные и беспросветные дни попрания истины пошлёт двух великих её светочей – пророков Илию и Еноха, чтобы отвратить человеческий род от антихристова соблазна. Даже в последней фазе всеобщего отступления всеблагой Бог не отменит Своего замысла, но призрит на остаток ищущих спасения. Три с половиной года будет продолжаться служение святых Илии и Еноха. Ободряя и научая христиан противиться обоим зверям – антихристу и лжепророку, эти посланцы Божии, пророки, по окончании их миссии будут убиты слугами антихриста, три дня пребудут без погребения и, чудесно воскрешенные силой Божией, вознесутся на небо. После этого начнется безраздельное господство диавола и сына погибели над несчастным родом человеческим, но одновременно – подвиг последнего свидетельства и всесовершенного исповедания. Его принесут Богу последние святые, чьи имена записаны в «книге жизни Ангца, закланного от сложения мира» (Откр. 13.8).
Этот период станет самым тяжким испытанием для Церкви в лице остатка верных, а ее победа – победой их терпения и мученичества. Соблюдаемая и питаемая в пустыне, истинная Церковь пребудет там до исхода дней, или славного Пришествия ее Жениха Христа, Который явится в силе и славе и сокрушит многовидного врага. «Диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20.10). Окончательное упразднение зла предваряется последовательным сокрушением главных после антихриста орудий сатаны. Из них в образе «града Вавилона» представлен материально-вещественный оплот его власти, в образе «жены-блудницы» – дух растления, поработивший человечество последних дней».
* * *
Второе, «Учение об антихристе в посланиях святого апостола Павла»:
«Упоминание о последних временах встречается почти в каждой книге Священного Писания. Собственно учение о Конце света и «человеке погибели» наиболее ясно и подробно развито у апостола Павла во Втором Послании к Фессалоникийцам. Поводом к сему послужило распространившееся среди фессалоникийских христиан убеждение, «будто уже наступает день Христов» (2-ое Фес. 2.2). Их смятение побудило апостола открыть то, что возвестил ему Господь. Не надеясь исчерпать всю глубину и высоту, до каких простерлась мысль божественного Павла, остановимся лишь на Втором Пришествии и предваряющем его явлении «беззаконника, которого Господь Иисус убьёт духом уст Своих» (2-ое Фес. 2.8).
Поскольку какое-то из устных наставлений или неизвестных нам посланий апостола было воспринято фессалоникийцами в том смысле, что Второе Пришествие не сегодня – завтра наступит, апостол извещает их о событиях, которые, по замыслу Божию, должны этому предшествовать:
«Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему,
Не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами (посланного), будто уже наступает день Христов.
Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет отступление и не откроется человек греха, сын погибели,
Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так – что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога».
И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время.
Не помните ли, что я, ещё находясь у Вас, говорил Вам это?
Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор пока не будет взят от среды удерживающий теперь,
И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих» (2-ое Послание к Солунянам (Фессалоникийцам), 2.1-8).
Итак, апостол призывает своих учеников хранить трезвение, откуда бы ни исходили вести о наступающем конце света и Втором Пришествии. Но к нам, достигшим последних времен, могут быть прямо отнесены слова Иоанна Богослова: «то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквям» (Откр. 1.11) – и: «не запечатывай слов пророчества книги сей, ибо время близко» (Откр. 22.10). В самом деле, всё, что мы ныне видим и слышим, убеждает в одном: «время близко» и стремительно сокращается. Предостерегая фессалоникийцев от легковерия, Павел говорит о знамениях, указывающих на приближение сроков.
Истолкование этих знамений особенно важно для нынешних христиан, ибо на их горизонте они обозначились вполне отчетливо.
«Доколе не придёт прежде отступление» – подчеркивает «око благодати», божественный Павел, намечая, таким образом, рубеж, отделяющий нас от того, что ожидает мир в последние дни. Что же подразумевает он, говоря об «отступлении» как непременном условии Второго Пришествия? Этот текст в разное время привлекал внимание отцов Церкви, всегда державших эсхатологические темы в поле своего зрения, и их суждения о нем во многом совпадают, на чём мы ещё остановимся. Здесь же остаётся предположить, что из предшествующей Павловой проповеди адресаты послания знали, какой смысл вкладывает их наставник в понятие «отступление», и одновременно с этим признать, что нам он по-настоящему неизвестен. Ясно одно: за «отступлением» почти немедленно последует пришествие «беззаконника», а значит, и великие бедствия для всех обитателей земли. А это позволяет усмотреть в «отступлении» не столько поведение властей предержащих или общества, сколько явление эсхатологического порядка. Такому пониманию не противоречит мысль, что «отступление» есть духовно-нравственное состояние человечества в конце времен. В Павловых посланиях неоднократно говорится, что времена эти будут ознаменованы полным падением нравов и оскудением веры:
«Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожжённых в совести своей» (1-ое Тим. 4.1-2).
«Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2-ое Тим. 3.13).
Хотя в приведённых текстах «отступление» есть прежде всего измена Богу и нравственному закону, некоторые отцы связывают его с определёнными явлениями в политической и духовной жизни Римской империи. Другие понимают «отступление» как всеобщую деградацию и открытое попрание всех духовных и нравственных ценностей, относя его к неопределённому будущему, когда откроется и «мерзость запустения на святом месте» (Мф. 24.15). Мы же из сопоставления фактов и явлений, известных не понаслышке, но из непосредственного их наблюдения, заключаем, что «отступление», или «апостасия», помимо всех других значений, есть омертвение человека для всего здравого и законного вследствие неверия и греха.
Неразлучные с окаянным себялюбием самоугодие и корыстолюбие проистекают из внутреннего противления всему, что создано послушанием как вышестоящим властям, так и Самому Богу (Которого не стесняются объявлять мёртвым!). Понимаемое так, «отступление» дошло до того, что не только узы родства и крови с их дотоле непреложным законом послушания младших старшим, но и простые требования житейской безопасности не могут склонить человека к признанию какой бы то ни было власти над собой. Не видно послушания ни в делах общественных, требующих солидарности и самоотвержения, ни в самом воспитании, которое издревле было добродетелью и долгом. Даже малые дети, и те с эгоистическим упорством противятся всем – родителям, воспитателям, учителям. Можно без преувеличения сказать, что отличительная особенность человечества наших дней – сатанинское своеволие и противление всех всему.
Но разве не наблюдается это явление в наши дни повсеместно и не есть ли оно еще один признак «отступления», который пророчески возвестил апостол Павел, сказав о помрачении ума и совести в людях последних времен? Разве не ощущается в нем смрадное дыхание древнего змея-сатаны, отравляющее атмосферу и нашей эпохи? И если нет, как понимать пророчество об «отступлении», которое поразит весь человеческий род? Но поскольку в истории нет примеров, когда греховное состояние человечества, предположительно связываемое нами с «отступлением», заявляло себя в таких колоссальных масштабах, остается думать, что мы приближаемся к пику эсхатологических событий, предсказанных святым Павлом.
Определение «человек греха» (2-ое Фес. 2.3) подразумевает, без сомнения, не абстрактное зло, не воплощение его в тиранах прошлого (мы уже видели, что эти последние были для апостола всего лишь предтечами антихриста), а вполне конкретную личность, которой еще предстоит явиться. «Человека греха» нельзя отождествлять и с диаволом, ибо здесь же сказано, что пришествие его будет «по действию сатаны» (2-ое Фес. 2.9). Из сопоставления всех свидетельств Писания явствует, что «беззаконник», не будучи ни абстрактным символом «зла вообще», ни самим сатаной, не есть и воплощение диавола в человеческом естестве (по образу Бога Слова, вочеловечившегося в Иисусе Христе). Он – человек, но человек, растленный до последней глубины, носитель греховности в предельном её выражении, то есть в тёмном образе всесветного мятежника и бунтаря, искушенного во всяком зле и поправшего всякое понятие о правде и законе.
Продолжая своё горестное повествование об антихристе, апостол прилагает к нему и определение «сын погибели» (2-ое Фес. 2.3). И если имя «человек греха» объемлет всё, в чем выказало себя растленное состояние человеческого рода, то имя «сын погибели» предвосхищает конечную участь антихриста и его приверженцев. Будучи порождением того, кто сам начаток погибели, и носителем всех признаков такого происхождения, он повергнет всю землю в ужас, который ещё более умножится по достижении им (разумеется, попущением всеблагого Бога) абсолютной власти. Вместилище всех свойств и злоухищрений диавольских, прямое орудие первого человеконенавистника, каких только бед не причинит он людям последних дней и более всего – Церкви Христовой и её чадам, на которых обратит всю свою злобу и ярость! Сделав своё сердце престолом сатаны, он истребит в нём всякий след добра и благородства и, сохраняя людской образ, окажется в остальном точным подобием того, кому добровольно последовал. Злодеяниям антихриста положит предел лишь Бог, пекущийся о сохранении человеческого рода.
До эпохи антихриста непрестанная брань сатаны против человечества заключалась в бесконечных попытках увести его от истинного богопознания и богопочитания, навязав людям вместо единого Бога множество идолов. Но когда настанет время его, с позволения сказать, «духовного воплощения», диавол прибегнет к новому образу лжи и предложит миру в качестве божества собственное подобие, присвоив ему, а через него и себе, поклонение, подобающее единому Богу. Извещенный Богом об этом чудовищном замысле, апостол открывает ученикам, что «противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, в храме Божием сядет, как Бог, выдавая себя за Него» (2-ое Фес. 2.4). А у Иоанна Богослова союз и взаимоуподобление двух главных злодеев – змея-диавола и зверя-антихриста – описаны в Откровение (13. 2-8). С какой наглядностью Святой Дух живописует «противящегося и превозносящегося», который, узурпировав Божеское достоинство и почести, начнёт терзать всех отказавших ему в поклонении! На нём в полной мере сбудется слово Господне об ученике, который сделался «сыном геенны, вдвое худшим» (Мф. 23.15), чем учитель. Если сам денница, в безумном желании присвоить всемирную власть, возомнил себя богоравным, то духовный образ и подобие его, обоготворив собственную персону, превзойдет «первообраз» и пожелает вовсе «упразднить» Бога: «Так что в храме Божием сядет он, как Бог».
Страшное и поистине беспримерное кощунство, но ведь дерзость и бесстыдство его столь же неописуемы. Богоравными мнили себя, как мы помним, диавол и многие из тех, кто на протяжении веков был его орудием. Так, о царе Ироде Агриппе, который позволил именовать себя богом, известно, что «Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу, и он, быв изъеден червями, умер» (Деян. 12.23). Но заменить Бога собственной персоной до явления «сына погибели» не дерзал никто, и понятно, что такое беспримерное нечестие повлечет за собой и неслыханную меру бед. Изъясняя Павлово пророчество об антихристе, отцы задавались и вопросом о «Храме», где воссядет «мерзость запустения», которая узурпировала честь, воздаваемую лишь Богу. И едва ли нужно говорить, как болезновало пророческое сердце апостола, который прозревал будущее словно настоящее, от предощущения духовной катастрофы, когда растление сердца и ума принесёт плод последней хулы и нечестия, запустения и гибели. Поистине «не может дерево доброе приносить плоды худые» (Мф. 7.18). Наш краткий комментарий составлен нами не для напоминания исторических фактов, хорошо известных из Священного Писания, но с тем, чтобы на их основании заключить о великих испытаниях, ожидающих мир. Конечно, для этого довольно было бы и слова Господня о великой скорби тех дней, «какой не было от начало мира доныне, и не будет» (Мф. 24.21). И всё же мы сочли нужным углубиться в некоторые детали, чтобы тем полнее оценить средства спасения, которые благодать Божия подаёт через Церковь всем верным. Но стремление сравняться с Богом есть не только начаток, но и конец всякого греха. Устрашающий пример сатаны-денницы показывает, откуда взялась порча в творении Божием, которое от начала было «хорошо весьма» (Быт. 1.31).
В дни антихристовы та же похоть равнобожия явится в самом неприкрытом обличий, и последнее богоборческое усилие по итогу своему ни в чем не уступит древнейшей попытке. В этом усилии «сына погибели» восхитить славу Божию злоба и развращенность сатаны превзойдут все прежние их проявления до степени, непостижимой человеческому уму. Сокрушающие сердце слова «в храме Божием сядет… выдавая себя за Бога» открывают нам, как и с какой изощренностью проявятся в антихристе все приемы и уловки главного врага, усвоенные им в полном объёме. Чтобы прельстить умы не только бесхитростных, но и мудрых, новый лжец будет выказывать «божеские» свойства, а для этого – имитировать с помощью сатаны чудеса, ожидаемые от божества (2-ое Фес. 2.9).
Напомнив фессалоникийцам, что день Христов, как он и ранее говорил, не наступит до всеобщего отступления и прихода антихриста, апостол указывает и другое условие, известное им, но доселе загадочное для нас (несмотря на все усилия толкователей). Кто или какая сила препятствовала тогда пришествию антихриста, ученики Павла знали, вероятно, из устного его наставления, на которое он и сослался прикровенно, из опасения властей предержащих.
Комментаторы, трудившиеся над загадкой «удерживающего», высказывали различные предположения. Но при всех различиях большинство их понимало под «удерживающим» Римскую империю, упразднение которой и должно было стать необходимой предпосылкой для воцарения «беззаконника». Допустив такое толкование, можно осмыслить его двояким образом, разумея под Римской империей в одном случае мировую державу, которая при жизни апостола объединяла под своей властью большую часть всей известной тогда вселенной, в другом – Византию и «европейский мир», который, как считают, сохранил свое господственное положение доныне.
Внимательно изучая это суждение, мы узнаём о сходных прозрениях некоторых отцов, которые говорили, что в дни антихриста произойдёт угасание и распад европейской цивилизации и государственности. Незачем лишний раз повторять, что обстоятельства, задерживающие наступление этих времён на протяжении всей истории, возникали не сами по себе и не хаотически, но как орудие всеблагого Бога, Который промышляет о вселенной и устанавливает времена и сроки, сообразные лишь Его целям и замыслам. Указываем на это, чтобы умерить страх и ужас, в которые повергают многих христиан слова «антихрист», «кончина века» и тому подобные. Возвращаясь к тексту Павлова послания, заметим, что слова «Ибо тайна беззакония уже в действии» подразумевают не конкретное историческое лицо или явление, но глубочайшую растленность всех, кто ещё до антихриста служил орудием сатаны. (Как мы помним, апостол Иоанн Богослов назвал их «антихристами», то есть предтечами грядущего лжеца и носителями того же духа до поры, когда он с предельной полнотой воплотится и раскроется в «сыне погибели»). Главным же заинтересованным лицом во всём, что последует, остаётся сам диавол – творец ложного бога, выступающий под разными личинами и помогающий своему слуге действовать «со всякою силою и знамениями и чудесами ложными». Но избави нас, Христе Царю, от толикой лжи и прельщения!
Что же может противопоставить этому человек и как распознает он истину, дабы не прельститься? По слову Писания, торжество зла будет подготовлено столь искусно, что прельщения не избегнут и мудрые. Предупреждая, что явление антихриста будет «со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения» (2-ое Фес. 2.10), апостол показывает, кто падет жертвой обмана. Но означают ли его слова, что все «погибающие» предопределены к погибели? Разумеется, нет: это противоречило бы замыслу Божию и любви Зиждителя к Своему созданию. Слово «погибающие» соединено у Павла с указанием на духовную поврежденность людей как причину их удобопреклонности к антихристовому соблазну. В этом не оставляют сомнения следующие два стиха: «И за сие пошлёт им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду» (2-ое Фес. 2.11-12). В другом послании апостол язычников говорит, что духовное повреждение человечества начало совершаться при попущении Божием задолго до последних времен: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства» (Рим. 1.28). Но если, по Павлову же речению, «открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них» (Рим. 1.18-19), то вывод напрашивается сам собой: недоступность, как и удобопреклонность человека к прельщению, зависит от его духовного устроения и предшествующей жизни.
Полагаем, что, остановившись на этой стороне дела, мы не слишком уклонились от главной темы, поскольку при разработке её тут же встает вопрос о соотношении Промысла Божия и свободного произволения человека, как и о том, велико ли собственное могущество и притягательность зла. Ведь и антихрист, при всех чудовищных его свойствах, сам по себе не имеет никакой силы и власти. Да и не только антихрист, но и его отец и наставник – сам диавол. Ибо тот, обладай он собственной силой и властью, давно осуществил бы свои смертоносные замыслы, не дожидаясь ни времен и сроков, ни послушных орудий. Но приход антихриста совершится лишь при попущении Божием, а в определении как его времени и места, так и продолжительности вызванных им бед Бог сообразуется с тем, к чему предрасположены люди.
Из всего усмотренного нами в Павловых посланиях явствует, что нравственный закон невозможен вне Бога, как нечто нейтральное по отношению к Нему. Но у Бога – воля и замысел, а у разумных Его созданий – чувство долга и благое расположение. Итак, человек, пожелай он отступить от норм нравственного закона, может преуспеть в своем намерении, как свободный избрать то, что сам предпочтет. Но, замкнувшись в границах автономной от Бога жизни, человек теряет себя как духовное существо, ибо лишь через отношение бого-причастности имеет в себе, помимо биологического бытия, и то высшее, чем определяется конечное его предназначение. Последнее не зависит от человеческой изобретательности и энергии, но заложено в благоустрояющем и зиждительном Промысле Божием, который предполагает соработничество человека Творцу делом и внутренним расположением, сообразными его природе. В некоем «всеобъемлющем» смысле нравственный закон – это верность разумных созданий своему естественному чину и связи с Творцом, когда они избирают правый образ действия и исполняют свое высшее предназначение, установленное превечным Божиим замыслом.
Откуда же прельщение человека ложью и успех грядущего «беззаконника»? Познавая благо и по естеству (из закона совести), и через научение (от Евангелия), человек изменяет ему вследствие немощи, нерадения или греховных пожеланий и постепенно доходит до окаменения и бесчувствия. У апостола Павла это ослепление души объясняется, как мы помним, «действием заблуждения» и приятием неправды как истины. Добровольное отпадение от естественного и нравственного закона во власть греха равнозначно полному отчуждению от Бога и преданию себя сатане, который овладевает отпавшим, делая его орудием погибели. Человеческая «неправда» (адикия), о которой он говорит выше (Рим. 1.18), есть противление души Богу и Его святой воле, упорное предпочтение противобожеского и антихристова мудрования, то есть предел падения.
Возвращаясь к основному нашему рассуждению, вспомним о бесславном конце наглого узурпатора, которого «Господь Иисус убьёт духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (2-ое Фес. 2.8). Выдающий себя с помощью ложных знамений за Бога не устоит перед новым Пришествием и явлением Господа. Всемогущее Слово Бога и Отца одним дыханием Своим сокрушит и уничтожит все созданное верховным лжецом вкупе с его подмастерьями и служителями. О последнем Пришествии Спасителя и упразднении диавола с его помощниками ясно говорится и в Ветхом Завете, особенно устами пророков Даниила и Исайи».
* * *
Как видим, в обоих сочинениях старец Иосиф Ватопедский последовательно с «духовной точки зрения» излагает только учение Церкви, не добавляя от себя никаких пророческих «прозрений». Никаких пророчеств «на злобу дня» нет и в других сочинениях старца, а лишь проповеди и наставления по эсхатологической тематике, и об опасностях, могущих возникнуть в связи с этой темой в духовной жизни верующих в современных условиях.
Поэтому на вопрос:
Кем был Иосиф Ватопедский – старцем или провидцем?
Ответ может быть только один:
Иосиф Ватопедский (1921-2009), безусловно, был старцем, старшим в духовной жизни монастыря, духовным руководителем, наделённым даром духовного рассуждения, к которому шли за духовным советом, как монахи, так и миряне. Поучения Иосифа Ватопедского несут нам живое, наполненное настоящей любовью слово духовного утешения. Однако Дар духовного рассуждения и поучения – это вовсе не Дар изрекать пророчества о Будущем, а это, значит, что старец Иосиф провидцем не был, а лишь пытался дать толкования ранее произнесённым пророчествам.
«В самом деле, всё, что мы ныне видим и слышим, убеждает в одном: «время близко» и стремительно сокращается…, приближая нас к рубежу, отделяющий нас от того, что ожидает мир в последние дни» (Иосиф Ватопедский).
* * *
ДТН.
