Пророчество иеромонаха Авеля (1757-1831).

Пророчество иеромонаха Авеля (1757-1831).

Номер сообщения:#1  Сообщение Евгений - 1 » 29 мар 2023, 10:14

Пророчество иеромонаха Авеля (1757-1831).
[статья из серии по истории пророчеств была опубликована на "Прозе.ру" 11.03.2016].

В последние годы в интернете появились многочисленные публикации, в которых затрагивается тема пророчеств монаха Авеля, сделанных в царствование императора Павла I, хочется на данной теме поставить точку.
Сегодня в СМИ на счёт пророчеств иеромонаха Авеля существуют две абсолютно противоположные точки зрения.

Первая гласит:
Начиная с XIX-го века, существует довольно подробная биография иеромонаха Авеля (крестьянина Василия Васильева), который родился 18 марта 1757 года в деревне Акулово Тульской губернии. Василий с детства отличался набожностью и строил планы постричься в монахи, одновременно овладевая премудростями плотницкого ремесла.
Сохранилось довольно большое количество предсказаний иеромонаха Авеля [правда, все они касаются исключительно Российской действительности]. Большинство своих прорицаний Авель высказал при тайной встрече с императором Павлом I. Каждый из последующих Российских императоров также удостоился от иеромонаха Авеля персонального предсказания.
Особое внимание иеромонах Авель уделил Николаю II: фигура последнего императора представлена в качестве царя-искупителя, который своими страданиями и мученической смертью искупит грехи своего народа.
Также иеромонах Авель предсказал две Мировые войны, установление в России безбожной власти, а также, [что вызывает наибольший ажиотаж среди современных пользователей Интернета], возрождение Монархии. Произойти это событие должно в начале XXI-го века, реставрация Монархии должна пройти мирно и по единодушному желанию большинства населения, а императором должен стать один из потомков династии Романовых.

Вторая точка зрения утверждает:
В действительности история о иеромонахе Авеле и его предсказаниях является весьма интересной и сложной исторической, публицистической и даже религиозной фальсификацией. То, что это фальсификация, для современных историков очевидно, ибо до сих пор не обнаружено ни одного документального свидетельства жизни иеромонаха Авеля, а также не найдено книг его предсказаний. Современные специалисты проследили историю предсказаний и выяснили, что начались они с журнала «Русская старина» от 1875 года, где были помещены несколько предсказаний без каких-либо конкретных данных о самом монахе (и без подписи автора статьи). Характерно, что тогда были явлены лишь те предсказания, которые касались Екатерины II, Павла I и Александра I.
Затем тема иеромонаха Авеля всплыла в тридцатые годы XX-го века в русской эмигрантской прессе, где уже магическим образом появились предсказания Авеля о Александре II, о Александре III, о судьбе Николая II, о первой Мировой войне, о Гражданской войне и так далее.
Третья волна интереса к иеромонаху Авелю вспыхнула в 1990-ые годы, после развала Советского Союза, когда многочисленные публикации запестрели уже добавившимися предсказаниями иеромонаха о Великой Отечественной войне, о судьбе СССР и, что самое важное, о грядущем возрождении Монархии в России. Итак, очевидно, что периодически предсказания обновлялись, то есть проходило определённое время и в «прорицания» включались уже случившиеся события.

Итак, давайте попытаемся разобраться, что во всём этом есть вымысел, а что правда.
Из всего множества изданий на эту тему хочется привести отрывок из «Жития преподобного Авеля прорицателя» за 1996 год, серия «Великие пророки мира». Редакторы дали сноску, что использовали довоенную рукопись советского писателя и историка Даниила Проэктора за 1934 год.

Изображение

В статье посвящённой Авелю говорится:
«В Государственном архиве, бывшем «Архиве Тайной экспедиции», сохранился Протокол дознания по делу Авеля под заглавием:
«Дело о крестьянине вотчины Льва Александровича Нарышкина Василе Васильеве, находившимся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем монаха Адама, а после принятия схимы названным Авелем, и о сочинённых им листках.
Начато марта 9-го 1794 года».
До нашего времени сохранилось только три первых листа этого удивительного дела и сопроводительный лист Костромского наместнического управления в Санкт-Петербург, а также «Высочайшее повеление» от 17-го марта 1794 года».
[Причиной ареста авторы «Жития преподобного Авеля прорицателя» за 1996 год указывают: «однажды за столом Костромского губернатора Лумпа Авель во всеуслышание предсказал месяц и день кончины императрицы Екатерины II...», или же: «находясь в местной Костромской ресторации в кругу дворян Авель объявил, что намерен поговорить с Павлом Петровичем о будущих путях России. Причём с такой поразительной точностью описал события до конца года, что это было похоже на предсказание пророка».
К подобным литературным историческим заявлениям надо подходить весьма и весьма критически, ибо авторы их, по-видимому, очень мало знакомы с условиями жизни иеромонахов описываемого ими периода. Авель не просто принял постриг, но наложил на себя схиму, то есть удалился от суеты грешного мира. По существующим тогда правилам схимник не имел права покидать стены своего монастыря, разве что только по «Высочайшему повелению» для встречи царствующей фамилии. А это значит, что Авель не мог находиться за столом Костромского губернатора Лумпа и не мог быть в местной Костромской ресторации в кругу дворян].
Далее авторы пишут:
«Находясь в «Тайной Санкт-Петербургской экспедиции», иеромонах Авель дал следующие показания:
«Вопрос: Что за человек, как зовут, где родился?
Ответ: В миру меня называли Василий Васильев, родился в марте 1757 года в деревне Акуловой в Алексинском уезде Тульской губернии.
Вопрос: Кто отец, крещён ли, чему обучен, женат, холост, ежели женат, есть ли дети?
Ответ: Родители крепостные крестьяне, занимались земледелием и коновальной работой. Крещён в веру греческого исповедания, женат, имею троих сыновей. Женат был противу воли, отец понудил, потому в своём селении жил мало.
Вопрос: Обучен ли грамоте?
Ответ: Обучен с семнадцати годов, опосля учился плотницкому ремеслу. Поняв, грамоту и ремесло, ходил по разным для работ местам.
Вопрос: Когда и где принял постриг?
Ответ: Пострижен был в Валаамском монастыре в 1785 году с именем Адама, где прожил год, вникая и присматривая всю монастырскую жизнь и весь духовный чин и благочестие.
Вопрос: Когда и где принял схиму?
Ответ: Через год после пострига, взяв благословение от игумена и отыде в пустыню, которая на том же острове, недалече от монастыря, и вселился един. В той пустыне начал прилагать труды ко трудам, и подвиг к подвигу. И явилось от того мине многия скорби и великия тяжести, душевныя и телесныя. Попусти Господь на мине искусы и едва в меру мне понести. Господь послал на мине многая, да искуситься теми искусами яко злато в горниле. Господь, видя раба своего такую брань творяща с бесплотными духами и рече ко мине, сказывая тайная и безвестная, что будет миру. Тогда же в 1787 году по благословению игумена, принял на себя схиму под именем Авеля. И с того, стал вся познавать и вся подразумевать.
Вопрос: Где был взят под стражу?
Ответ: В Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии.
Вопрос: Какое нёс послушание?
Ответ: Послушание в обители состояло: в церковь и в трапезу, и в них петь и читать, а между тем писать и слагать, и книги сочинять.
Вопрос: Отобранныя у тебя пять тетрадей числом листов 67, писанныя полууставом, кто их писал?
Ответ: Листы мудрыя и премудрыя написал я, хотя сам я простой человече, без всякого научения.
Вопрос: Кто помогал в написании листков?
Ответ: Никто, только глас.
Вопрос: О чём писаны те листки?
Ответ: Листки писаны о Царской фамилии.
Вопрос: Кто видел эти листки?
Ответ: После написания оных, листки отдал настоятелю на смотр, но никому, кроме него, сих листов не разглашал.
Вопрос: С каким намерением таковую нелепицу сочинил, которая не может ни с какими правилами быть согласна? Кто к сему наставил, и что из сего себе быть чаял?
Ответ: Означенные полууставные листки писал в пустыни, которая состоит в костромских пределах близ села Колшева, помещика Исакова, писал их наедине, и не было никого не советчиков, но вся от своего разума излагал.
Вопрос: Когда сия крамола зародилась в тебя?
Ответ: Девять лет, как понуждал миня глас. Посему я вздумал написать те листы и первыя две тетради сочинил в Бабаевском монастыре в десять дней, а последния три в пустыни.
Вопрос: Откуда был глас и в чём он состоял?
Ответ: Глас был из воздуха.
Вопрос: Для чего внёс в свои крамольные листы такие слова, которые особенно касаются Ея Величества?
Ответ: Был мине из воздуха глас: рцы Северная царица: царствовать будет 40 годов. Сей глас, слышан мной в 1787 году в марте месяце. Я раб послан, чтоб возвестить всю сущую и истинную правду.
Вопрос: Во втором крамольном листе сказано: «на Ея императорское Величество сын восстанет», как разумеешь сие?
Ответ: Писал то, якоже рёк мне глас. Кротко царствование его, лютый конец его.
Вопрос: Как смеешь ты раб глаголить такое?
Ответ: Ни цари, ни народы не могут избегнуть обольщения и менять волю Божию.
Вопрос: С кем вёл подобные сему речи о судьбах державы Российской?
Ответ: В пустыни, кроме меня никого не было. Листы писал, находясь наедине с Богом. О судьбе же державы Российской в молитве откровение было о трёх лютых игах: татарском, польском и грядущем – безбожном […]».
Протокол допроса на этом обрывается.
Всё, никаких предсказаний дня и часа кончины императоров Павла и его сыновей Александра I и Николая I – нет. Нет и никаких намёков о предсказании прихода Наполеона в Россию и о пожаре в Москве.
Сохранились ли в архиве другие материалы того дела – неизвестно?
Где сейчас находятся 67 листов, написанные лично Авелем – неизвестно?
Однако стоит ли верить данному документу?
Многие серьёзные исследователи утверждают, что – нет, так как в реальной действительности история о иеромонахе Авеле и его предсказаниях является весьма интересной и сложной исторической публицистической фальсификацией.
* * *
В «Православной энциклопедии» за 2004 год читаем:
«АВЕЛЬ ПРОРИЦАТЕЛЬ – (Васильев Василий; до 7.03.1757, с. Акулово Алексинского уезда Тульской губернии – 29.11.1831, г. Суздаль Владимирской губ.), монах, автор рукописных книг. Как рассказывается в его автобиографии («Житие и страдания отца и монаха Авеля»), Авель был сыном крепостного крестьянина, в 1774 г. женился «против воли», в 1776 г. начал странствовать, через 9 лет поселился в Валаамском монастыре под началом игумена Назария (Кондратьева), где обрёл дар предвидения, затем перешел в Бабаевский Николаевский монастырь Костромской епархии. В 1796 г. предсказал кончину императрицы Екатерины II и был заключен в каземат Петропавловской крепости, после беседы с императором Павлом I был освобожден и возвратился в монастырь. Вскоре предрёк время и подробности кончины императора Павла I, был посажен в Шлиссельбургскую крепость, но, поскольку предсказание снова сбылось, выпущен на свободу императором Александром I. Спустя несколько лет предсказал Отечественную войну 1812 года и сожжение Москвы, снова попал в заключение, на этот раз в Соловецкий монастырь, вскоре был освобожден благодаря покровительству кн. А. Н. Голицына. Скитался по монастырям, 23 октября 1823 года поступил в Высоцкий Серпуховской монастырь, где предрек скорую кончину императора Александра I, восстание 14 декабря 1825 г., восшествие на престол императора Николая I и то, что он «проживет тридцать лет» (Давыдов, стр. 482). Опасаясь преследования, в июне 1826 г. покинул Высоцкий монастырь, был задержан в Тульской губернии и заключен в Евфимиев суздальский монастырь, где и скончался; погребен за алтарем ц. свт. Николая».
* * *
Современные исследователи пророчеств проследили историю предсказаний Авеля и выяснили, что начались они с произведения: «Сказание о монахе Авеле» [февральский номер журнала «Русская старина», № 2, 1875]. Однако произведение вышло без указания Ф.И.О. автора, и было размещено в разделе «Литературная Проза», рядом с другими рассказами о быте деревни XIX-го века. В этом произведение нет никаких предсказаний не о Александре II, не о Александре III, не о Николае II, не о падении Монархии дома Романовых в 1917 году.
В данном случае, само слово «Сказание» в заголовке произведения, говорит о том, что это была не перепечатка «Жития и страдания отца и монаха Авеля», которая находилась в тот момент в архиве Оптиной пустыни, а «литературная», обработанная версия этого издания с добавлением «литературных сказаний» от лица неизвестного автора, которые касались, правящих лиц династии: Екатерины II, Павла I и Александра I. Именно по этой причине, статья и вышла без инициалов автора.
* * *
Затем об Авеле (Василий Васильев, 1757-1831) упоминает «В открытых письмах» святитель Игнатий (Д.А. Брянчанинов (1807-1867), [ЧОИДР т. 2, Москва, 1875] и «Епископ Игнатий Брянчанинов» [в шести томах, т. 2, стр. 214, 1886]):

Изображение

«Монах Авель, предсказавший взятие Москвы французами, говорил, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат. Важность – в Христианстве, а не в монашестве, монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному Христианству. И самые церковные бедствия без попущения Божия совершаться не могут […]».
* * *
После сведения о провидце Авеле привёл богословский писатель С. А. Нилус (1862-1929), ссылаясь на рассказ отца Н. в Оптиной Пустыни от 26 июня 1909:

Изображение

«Во дни великой Екатерины в Соловецком монастыре жил-был монах высокой жизни. Звали его Авель. Был он прозорлив, а нравом отличался простейшим, и потому что открывалось его духовному оку, то он и объявлял во всеуслышание, не заботясь о последствиях. Пришел час и стал он пророчествовать: пройдет, мол, такое-то время, и помрет Царица, – и смертью даже указал какою. Как ни далеки Соловки были от Питера, а дошло всё-таки вскорости Авелево слово до Тайной канцелярии. Запрос к настоятелю, а настоятель, недолго думая, Авеля – сани и в Питер; а в Питере разговор короткий: взяли да и засадили пророка в крепость…
Когда исполнилось в точности Авелево пророчество и узнал о нем новый Государь, Павел Петрович, то, вскоре по восшествии своём на Престол, повелел представить Авеля пред свои царские очи. Вывели Авеля из крепости и повели к Царю.
«Твоя, – говорит Царь, – вышла правда. Я тебя милую. Теперь скажи: что ждёт меня и моё царствование?»
«Царства твоего, – ответил Авель, – будет все равно, что ничего: ни ты не будешь рад, ни тебе рады не будут, и помрешь ты не своей смертью.
Не по мысли пришлись Царю Авелевы слова, и пришлось монаху прямо из дворца опять сесть в крепость… Но след от этого пророчества сохранился в сердце Наследника Престола Александра Павловича. Когда сбылись и эти слова Авеля, то вновь пришлось ему совершить прежним порядком путешествие из крепости во дворец царский.
«Я прощаю тебя, – сказал ему Государь, – только скажи, каково будет мое царствование?».
«Сожгут твою Москву французы», – ответил Авель и опять из дворца угодил в крепость…
Москву сожгли, сходили в Париж, побаловались славой… Опять вспомнили об Авеле и велели дать ему свободу. Потом опять о нём вспомнили, о чем-то хотели вопросить, но Авель, умудренный опытом, и следа по себе не оставил: так и не разыскали пророка […].
Так закончил свою повесть о. Н. о Соловецком монахе Авеле.
О монахе Авеле у меня записано из других источников следующее: Монах Авель жил во второй половине XVIII-го века и в первой XIX-го. О нём в исторических материалах сохранилось свидетельство, как о прозорливце, предсказавшем крупные государственные события своего времени. Между прочим, он за десять лет до нашествия французов предсказал занятие ими Москвы. За это предсказание и за многие другие монах Авель поплатился тюремным заключением. За всю свою долгую жизнь, – он жил более 80 лет, – Авель просидел за предсказания в тюрьме 21 год […]» («На берегу Божьей реки», стр. 214-218. Впервые текст был опубликован в 1912, через 70 лет после смерти иеромонаха Авеля).
* * *
Затем тот же С.А. Нилус (1862-1929) написал письмо к писателю Е.Н. Трубецкову (1863-1920) за 1914 год:

Изображение

«… Я лично держал в руках письмо Авеля к Параскеве Андреевне Потемкиной, в котором Авель сообщал ей, что сочинил для неё несколько книг, которые и обещал выслать в скором времени.
«Оных книг, – пишет Авель, – со мною нет. Хранятся они в сокровённом месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога, ибо в них есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской. Но пути его сызнова приведут на Русское горе. Дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь».
Что касаемо «Житие и страдания отца и монаха Авеля», то я нашёл её в архиве Оптиной, напечатано оно было где-то в повременном издании, но по цензурным условиям в таком сокращенном виде, что все касающееся высокопоставленных лиц было вычеркнуто […]
По «Житию» этому, монах Авель родился в 1755 году в Алексинском уезде Тульской губернии, ходил по монастырям, пока не был, в царствование уже Николая Павловича пойман по распоряжению властей и заточён в Спасо-Евфимиевский монастырь в Суздале, где, по всей вероятности, и скончался […]» [архив писателя и историка Церкви М.Е Губонина (1907-1971), машинописный текст].

Изображение

Из письма следует, что в Оптиной пустыни в архиве были письма Авеля к Параскеве Андреевне Потемкиной и некий документ «Житие и страдания отца и монаха Авеля», которые до нашего времени не сохранились, но которые могли читать и святитель Игнатий (Д.А. Брянчанинов), и богословский писатель С.А. Нилус. Также из письма следует, что в первом «Житие и страдания отца и монаха Авеля» никаких пророчеств, касающихся высокопоставленных лиц не было, по «цензурным условиям».
* * *
В последние годы появились многочисленные публикации, в которых затрагивается тема пророчеств монаха Авеля, сделанных в царствование императора Павла I, и описывается посещение императором Николаем II Гатчинского дворца в марте 1901 года.
[Ю.В. Росциус, «Синдром Кассандры?», «Знак вопроса», 1994, № 3;
С. Фомин, «Россия перед вторым пришествием», (Материалы к очерку Русской эсхатологии), Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1994, стр. 146-154;
В.Л. Попов, «Где Вы, Ваше Величество», СПб., 1996Э, стр. 50-59;
Р.С. Белоусов, «Вещий Авель», М., 1999, стр. 187-189;
В.В. Кузнецов, «Тайна пятой печати. Судьба царя – судьба России», СПб., 2002, стр. 562-563)].
Причём, сведения, сообщаемые всеми современными авторами, основаны на книге С.А. Нилуса (1862-1929) «На берегу Божьей реки» [отрывок с участием М.Ф. Герингер появился в третьем переиздании, и впервые был опубликован в 1918], а также на «историческом сказании» «Вещий инок» другого писателя П.Н. Шабельского-Борк (1896-1952), писавшего под псевдонимами Кирибеевич и Старый Кирибей [Первая публикация: «Вещий инок. Историческое сказание», «Хлеб небесный», Духовно-нравственный православный журнал. Харбин. 1931. № 5].

[Историческая справка.
«Хлѣбъ Небесный» – духовно-нравственный православный иллюстрированный журнал, издаваемый при Казанско-Богородицком мужском монастыре в г. Харбине (1926-1946). Периодичность – два раза в неделю, с 1928-го выходил ежемесячно. Публиковал статьи духовно-нравственного содержания, освещающие вопросы православной веры и жизни Русской Православной Церкви Заграницей (церковно-общественная жизнь, жизнь русских в Китае, вести из России, некрологи, поэзия, проза, Евангельские толкования, отделы для юношества и детей). Закрыт после декабря 1946-го].
* * *
Обратимся, прежде всего, к книге С.А. Нилуса, который писал:
«При особе Ее Императорского Величества, Государыни Императрицы Александры Феодоровны состояла на должности обер-камерфрау, Мария Феодоровна Герингер, урожденная Аделунг, внучка генерала Аделунг, воспитателя Императора Александра II во время его детских и отроческих лет. По должности своей, как некогда при царицах были «спальные боярыни», ей была близко известна сама интимная сторона царской семейной жизни, и потому представляет чрезвычайно ценным то, что мне известно от уст этой достойной женщины.
В Гатчинском дворце, постоянном местопребывании Императора Павла I, когда он был наследником, в анфиладе зал была одна небольшая зала, и в ней посредине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с затейливыми украшениями. Ларец был заперт на ключ и опечатан. Вокруг ларца, на четырех столбиках, на кольцах, был протянут толстый, красный шелковый шнур, преграждавший к нему доступ зрителю. Было известно, что в этом ларце хранится нечто, что было положено вдовой Павла I, императрицей Марией Феодоровной, и что ею было завещано открыть ларец и вынуть в нем хранящееся только тогда, когда исполнится сто лет со дня кончины Императора Павла I и притом только тому, кто в тот год будет занимать царский престол России. Павел Петрович скончался в ночь с 11-го на 12-е марта 1801-го года. Государю Николаю Александровичу и выпал, таким образом, жребий вскрыть таинственный ларец и узнать, что в нем столь тщательно и таинственно охранялось от всяких, не исключая и царственных взоров.
«В утро 12-го марта 1901-го года, – сказывала Мария Феодоровна Герингер, – и Государь и Государыня были очень оживлены, веселы, собираясь из Царского Александровского дворца ехать в Гатчино вскрывать вековую тайну. К этой поездке они готовились, как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. Поехали они веселые, но возвратились задумчивые и печальные, и о том, что обрели они в том ларце, то никому, даже мне, с которой имели привычку делиться своими впечатлениями, ничего не сказали. После этой поездки я заметила, что при случае, Государь стал поминать о 1918-ом годе, как о роковом годе и для него лично, и для династии […]» [С. А. Нилус «На берегу Божьей реки». СПб., 1996. стр. 504-505].
* * *
Журналист П.Н. Шабельский-Борк «расцвечивает и дополняет» сообщение С.А. Нилуса красочными подробностями «собственного сочинения». Согласно его литературной «фантазии», император Павел I распорядился доставить Авеля в Гатчинский дворец:
«В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката, казалось, оживали библейские мотивы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Великолепный паркет Гваренги блестел своими изящными линиями. Вокруг царили тишина и торжественность.
Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего пред Ним монаха Авеля. В них, как в зеркале, отражались любовь, мир и отрада.
Императору сразу полюбился этот, весь овеянный смирением, постом и молитвою, загадочный инок. О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его келлии в Александро-Невской Лавре шёл и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета. Ведомо было Императору Павлу Петровичу и то, как Авель точно предрёк день кончины Его Августейшей Родительницы, ныне в Бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны. И вчерашнего дня, когда речь зашла о вещем Авеле, Его Величество повелеть соизволил – завтра же нарочито доставить его в Гатчинский Дворец, в коем имел пребывание Двор.
Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях был.
«Честной Отец! – промолвил Император: о тебе говорят, да Я и Сам вижу, что на тебя явно почиет благодать Божия. Что скажешь ты о Моём царствовании и судьбе Моей? Что зришь ты прозорливыми очами о Роде Моём во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников Моих на Престоле Российском, предреки и Их судьбу».
«Эх, Батюшка-Царь! – покачал головой Авель. – Почто Себе печаль предречь меня принуждаешь? Коротко будет царствование Твоё, и вижу я, грешный, лютый конец Твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлеш, в опочивальне Своей удушен будешь злодеями, коих греешь Ты на царственной груди Своей. В Страстную Субботу погребут Тебя... Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят Тебя безумным, будут поносить добрую память Твою... Но народ русский правдивой душой своей поймёт и оценит Тебя и к гробнице Твоей понесет скорби свои, прося Твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет Твоих подобно счету букв изречения на фронтон Твоего замка, в коем воистину обетование и о Царственном Доме Твоём: «Дому сему подобает твердыня Господня в долготу дней...»
«Осём ты прав, – изрёк Император Павел Петрович. – Девиз сей получил Я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть Собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский Замок. Вождю Небесных Воинств посвятил Я и замок, и Церковь...»
– Зрю в нём преждевременную гробницу Твою, Благоверный Государь. И резиденцией потомков Твоих, как мыслишь, он не будет. О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трёх лютых игах: татарском, польском и грядущем ещё – жидовском.
– Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему во веки! – гневно нахмурился Император Павел Петрович. – Пустое болтаешь, черноризец...
– А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, Батюшка-Царь: христоубийцы понесут своё...
– Что ждёт Преемника Моего, Цесаревича Александра?
– Француз Москву при Нём спалит, а Он Париж у него заберёт и Благословенным наречётся. Но тяжек покажется Ему венец царский, и подвиг царского служения заменит Он подвигом поста и молитвы, и праведным будет в очах Божиих...
– А кто наследует Императору Александру?
– Сын Твой Николай...
– Как? У Александра не будет сына? Тогда Цесаревич Константин...
– Константин царствовать не восхочет, памятуя судьбу Твою... Начало же царствования сына Твоего Николая бунтом вольтерьянским зачнётся, и сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию покрывающая. Через сто лет после того оскудеет Дом Пресвятая Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится...
– После сына Моего Николая на престол российском кто будет?
– Внук Твой, Александр Второй, Царём-Освободителем преднаречённый, Твой замысел исполнит – крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного. Не простят жиды Ему великих деяний, охоту на Него начнут, убьют среди дня ясного, в столиц верноподданной, отщепенскими руками. Как и Ты, подвиг Служения Своего запечатлеет Он кровью царственною...
– Тогда-то и начнётся тобою реченное иго жидовское?
– Нет ещё. Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, сын Его, а Твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование Его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведёт Он.
– Кому передаст Он Наследие Царское?
– Николаю Второму – Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. На венец терновый сменит Он корону царскую, предан будет народом Своим, как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет Трон Царский. Кров и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмёт в безумии власть, и наступит воистину казнь египетская...
Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал:
«А потом будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни ея, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от Святого Царя. О Нём свидетельствует Писание. Псалмы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу Его...
«Ныне познах, яко спасе Господь Помазанника Своего: услышит Его с небес святаго Своего: в силах спасение десницы Его» (Псал. 19,7).
«Велия слава Его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на Него» (Псал. 20,6).
«С Ним Я в скорби; изм Его и прославлю Его, долготою дней исполню Его и явлю Ему спасение Мое» (Псал. 90,15-16).
«Живый в помощи Вышняго, возсядет Он на Престол Славы. А брат Его царственный – сей есть тот, о котором открыто Пророку Даниилу: «...И возстанет тогда Михаил, Князь Великий, на защиту народа Своего» (Дан. 12,1).
Свершатся надежды русские. На Софии, в Царьграде, возсияет Крест Православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветёт, аки крин небесный...»
В глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы. Вот упал на него один из закатных лучей солнца, и в диск света пророчество его вставало в непреложной истине. Император Павел Петрович глубоко задумался. Неподвижно стоял Авель. Между Монархом и иноком протянулись молчаливые незримые нити.
Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах Его устремленных вдаль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие царские переживания.
Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над Моей Россией лет через сто. Прадед Мой, Пётр Великий, о судьбе Моей рёк то же, что и ты. Почитаю и Я за благо о всём, что ныне прорёк Мне о потомке Моём, Николае Втором, предварить Его, дабы пред Ним открылась Книга Судеб. Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего...
Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу мою печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете Гатчинского дворца моего. Иди, Авель, и молись неустанно в келье своей обо мне, Роде моем и счастье нашей Державы.
И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день моей кончины.

II – часть.
11 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины державного прапрадеда своего, блаженной памяти Императора Павла Петровича, после заупокойной литургии в Петропавловском соборе у его гробницы, Государь Император Николай Александрович в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса (вскоре пожалованного графским титулом) и других лиц Свиты, изволил прибыть в Гатчинский дворец для исполнения воли своего в Бозе почивающего предка.
Умилительна была панихида. Петропавловский собор был полон молящихся. Не только сверкало здесь шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница Императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и предстательство почившего Царя за потомков своих и весь народ русский. Воочию сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет особо чтить память Царя-Мученика и притекать будет к Гробнице Его, прося заступничества, прося о смягчении сердец неправедных и жестоких.
Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе своей и России. Он уже знал свою терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального. Знал, как много придется ему вынести на своих державных плечах, знал про близ грядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми...
Но вставала в державной памяти Его другая, отрадная картина. В убогой монашеской келлии пред Богосветлым Старцем Саровским сидит двоюродный державный прадед Его, Александр Благословенный. Перед образами ярко горят лампады и безчисленные свечи. Среди образов выделяется Икона Божией Матери Умиления. Благодать Божия почивает на келлии. Как никогда, легко и отрадно на душе Благословенному Царю. Тихо, как лесной ручеек, льётся пророческая речь Святого Старца о грядущих судьбах Российских:
«Будет Царь, Который меня прославит, после чего будет великая смута на Руси, много крови потечёт за то, что восстанут против этого Царя и Его Самодержавия; все восставшие погибнут, а Я Царя возвеличу»...
Ещё не был прославлен пока Преподобный Серафим Саровский, но Синодом уже велись подготовительные к тому работы, и горячее желание Благочестивейшего Государя было близко к осуществлению.
Настало покушение 6-го января 1905 года. Близко просвистела картечь, как топором, срубило древко церковной хоругви над Царскою головой. Но крепкою рукой успевает протодиакон подхватить падающую хоругвь и могучим голосом запел он: «Спаси, Господи, люди Твоя...»
Чудо Божие хранило Государя для России. Оглянулся Государь, ни один мускул не дрогнул в Его лице, только в лучистых глазах отразилась безконечная грусть. Быть может, вспомнились Ему тогда предсказания Богосветлого Серафима и Авеля Вещего об ожидающем Его крестном пути.
О том же крестном пути Ему говорит в своей келлии и великий подвижник наших дней, Старец Варнава Гефсиманский, предрекая небывалую еще славу Царского Имени Его:
«В устах их нет лукавства; они непорочны пред Престолом Божиим...» (Откр. 14,5).
То, что не было видно куриному оку людскому, было прозреваемо Его царскими очами. И знал Он, проходя по залам Зимнего Дворца при объявлении войны Германии, что начинается крестный путь Его с Семьей, что кровавый мировой паук расправляет уже на бедную Россию свои кровавые щупальцы. Возбужденные, все кидаются к Нему и Государыне, обступая Их кольцом, целуя руки Им Обоим и подол платья Императрицы, у которой по бледному, как мрамор, лицу катятся крупные жемчуга. Площадь Зимнего Дворца, запруженная народом так, что нельзя дышать, оглашается единодушным, могучим «Боже, Царя храни». Как один человек, все на коленях. Так некогда встречали Христа Спасителя при Входе в Иерусалим, с пальмовыми ветвями сыны Израиля, постилая свои одежды и восклицая: «Осанна Сыну Давидову!», чтобы через несколько дней яростно кричать Понтинскому Пилату: «Распни, распни Его!».
Это Его, Самодержца Всероссийского, торжественный Вход в Иерусалим, преддверие Его царственной Голгофы.
Тихо на площади. Знает Царь, что ждёт Его и Россию, но верит Он, что Россия победно пройдёт беды. Чудятся Ему в ярко сияющем летнем солнце лучи Его грядущей нетленной славы, победа над тёмными силами и освобождение народа русского от ига жидовского. Страшный враг у ворот России, ещё более страшный, чем враг внешний. К небу поднимаются ясные очи царские и, широким крестом осенив Себя, на удивление всем, твёрдо произносит Пресветлый Свою Державную клятву:
«Не положу Моего оружия до тех пор, пока хоть один враг останется на Земле Русской...»» (Кирибѣевичъ, «Хлѣбъ Небесный», Духовно-нравственный православный иллюстрированный журнал, Изданіе Казанско-Богородицкаго мужского монастыря, № 5, Харбинъ, Собственная Монастырская Типографія, стр. 28-31, 1932).

Изображение

[Историческая справка.
Пётр Николаевич Шабельский-Борк (настоящая фамилия Попов, 1893-1952) – офицер, правый публицист, участник покушения в марте 1922 в Берлине на лидера кадетов П.Н. Милюкова. Родился в дворянской семье в Кисловодске. Впоследствии как литературный псевдоним взял фамилию своей крестной матери Е.А. Шабельской-Борк.
До 1917 состоял в крайне-правых организациях Союз Русского Народа и Союз Михаила Архангела. В конце 1918 года эмигрировал в Германию, в Берлине вместе с Винбергом издавал журнал «Луч света».
После Второй мировой войны эмигрировал в Аргентину. Сотрудничал с «Владимирским вестником» В.Д. Мержеевского].
* * *
Таким образом, если суммировать приведенные отрывки из С.А. Нилуса и П.Н. Шабельскиого-Борка, выявляется следующая картина: то ли 11, то ли 12 марта 1901 года в Гатчинский дворец то ли из Александровского дворца, то ли из Петропавловской крепости приехал император Николай II с супругой Александрой Федоровной, где познакомился с пророчеством монаха Авеля, которое было положено в ларец то ли императором Павлом I, то ли его вдовой императрицей Марией Федоровной.

Изображение

Легко заметить, что, совпадая в главном (посещении Николаем II Гатчинского дворца), в деталях С.А. Нилус и П.Н. Шабельский-Борк сильно расходятся. Отметим также, что все современные авторы, писавшие на эту тему в последнее время после 1991 года, либо цитируют, либо пересказывают информацию журналиста П.Н. Шабельского-Борка, не внося ничего нового. Причём, некоторые авторы, дословно списывая текст С.А. Нилуса, ссылаются на мемуары М.Ф. Герингер (1859-1905), хотя на самом деле, у С.А. Нилуса речь идёт только об её устном рассказе.
* * *
Далее, для того чтобы проверить приведённые высказывания обратимся, прежде всего, к официальным документам: камер-фурьерским журналам за 1901 год.
Запись за 11 марта гласит:
«11 марта. Воскресенье.
Присутствие Их Величеств в Александровском Царскосельском дворце.
По утру Государь Император прогуливался в саду.
11 часа утра в присутствии Их Величеств, великой княжны Ольги Александровны и сменившегося флигель-адъютанта великого князя Сергея Михайловича совершалась литургия в походной церкви, поставленной в угловой гостиной Александровского дворца.
По окончании богослужения Его Величество принимал принца Константина Петровича Ольденбургского.
В 12 час [зачеркнуто] К завтраку Их Величеств в 12 ч. приглашались великий князь Сергей Михайлович, великая княжна Ольга Александровна, статс дама княгиня Голицына, фрейлина кн. Орбелиани, в. д. шталмейстера Жуковский, протопресвитер Янышев, дежурный флигель-адъютант гр. Шереметев.
В 4 часу Их Величества катались в экипажах и затем прогуливались в саду.
В 8 часов за обеденным столом и Их Величеств кушали Государь Наследник, великая княгиня Ольга Александровна, принц Петр Александрович, дежурный флигель-адъютант гр. Шереметев» [РГИА. Фонд 516, Опись 1 (219/2728), дело 12, лист 217].
Обращает на себя внимание пометка на полях страницы журнала:
«Столетие со дня кончины в Бозе почивающего Императора Павла I. Никаких распоряжений со стороны Высочайшего двора не было и повесток о панихиде не рассылалось.
При литургии присутствовали свитские дамы Ее Величества, проживающие в Царском Селе и дежурный флигель-адъютант» [РГИА. Фонд 516, Опись 1 (219/2728), дело 12, лист 217-217 об].
* * *
Запись за 12 марта также весьма лаконична:
«12 марта. Понедельник.
Его Величество изволил принимать с докладами в 10 часов утра дворцового коменданта генерал-адъютанта Гессе, а по возвращении с прогулки Его Высочество генерал-адъютанта великого князя Алексея Александровича с управляющим морским министерством Тыртовым, министра земледелия и государственных имуществ Ермолова и великого князя Николая Николаевича.
В 11-м часу Ее Величество принимала с докладом в д. гофмаршала гр. Бенкендорфа.
В 12 часов имели счастье представиться государю императору по прилагаемому списку [список в деле отсутствует].
В 1 ч. За завтраком у Их Величеств кушали: Дежурный флигель-адъютант Государь, Наследник, Великий князь Алексей Александрович, Великий князь Николай Николаевич, Великий князь Николай Михайлович, Великая княгиня Ольга Александровна.
В 4 часу Их Величества выезд имели кататься, по возвращении Государь Император прогуливался в саду.
В 8 часов за обеденным столом у Их Величеств кушали Государь Наследник, Великая княгиня Ольга Александровна, принц Петр Александрович.
Во время обеда играл придворный струнный оркестр» [РГИА. Фонд 516, Опись 1 (219/2728), дело 12, лист 218-218 об].
* * *
Таким образом, согласно камер-фурьерскому журналу Николай II ни 11, ни 12 марта в Гатчине не был.
Равно, как не было Высочайшего присутствия на литургии в Петропавловском соборе.
Официальные данные камер-фурьерского журнала мы можем проверить по дневнику императора Николая II, который сохранился в Государственном архиве Российской Федерации.
Приведем полностью записи за эти дни:
«11-го Марта. Воскресенье.
Такая же дивная погода.
Ходили к обедне в 10 в красную гостиную, где стояла наша походная церковь. Завтракали: дамы, Сергей, Жуковский, Янышев и Дмитрий (деж.).
Гулял и катал Аликс и Ольгу в санях. Занимался до 8 час.
Обедали: Петя и Дмитрий.
12-го Марта. Понедельник.
Серый день, шел снег при ветре. Завтракали: д. Алексей, Николаша и Николай. Поехали покататься в санях, но погода для катанья была неприятная. Вечером наслаждались игрою нашего оркестра» [ГА РФ. Фонд 601, Опись 1, дело 242, лист 171-172].
* * *
Как видим, в дневнике императора Николая II также нет никаких упоминаний о посещении Гатчины 11 и 12 марта 1901. Как, впрочем, нет их и в течение всего марта 1901.
Согласно камер-фурьерскому журналу в 1901 Николай II впервые посетил Гатчину 4 февраля, когда он выезжал на охоту.
Этот выезд находит отражение в дневнике императора:
«4-го Февраля. Воскресенье.
Ясный нехолодный день.
После обедни отправился с Ерни и другими охотниками в Гатчину. Охотились в фазаннике. Я убил: 51 штуку, 9 куропаток, 41 фазана и беляка. Всего убито 291.
Вернулись в город в 5 1/2 ч.» [ГА РФ. Фонд 601, Опись 1, дело 242, лист 145-146].
* * *
Следующий же раз, согласно камер-фурьерскому журналу, Николай II посетил Гатчину, причем вновь выехав только на охоту без посещения дворца, в ночь с 6 на 7 апреля.
Этот факт также находит отражение в дневнике императора Николая II:
«7 го Апреля. Суббота.
В 2 ч. Ночи отправился в Гатчино на мой глухариный ток. Пели они отлично. Я убил одного, кот. токовал на земле. Много снега лежало в лесу. Вернулся домой в 6 ч.» [ГА РФ. Фонд 601, Опись 1, дело 242, лист 189].
* * *
В Гатчинском дворце первый раз в 1901 император Николай II побывал 8 апреля.
Запись в камер-фурьерском журнале гласит:
«В 7 час. 15 мин. Их Величества изволили проследовать по железной дороге в Гатчину, кушали за обеденным столом у императрицы матушки» [РГИА. Фонд 516, Опись 2, дело 138, лист 27 об.].
В дневнике императора Николая II за это число читаем:
«Поехали к обеду в Гатчино, куда Мама только что переехала. Провел с нею весь вечер» [ГА РФ. Фонд 601, Опись 1, дело 242, лист 190).
Кроме того, в апреле 1901 император Николай II, как следует из камер-фурьерского журнала, посетил Гатчину еще четыре раза: 12, 15, 19 и 27 числа. Все эти сведения подтверждаются записями в дневнике императора Николая II.
Таким образом, в «пограничный» период к интересующим нас датам (11-12 марта 1901) можно отметить семь случаев посещения Гатчины Николаем II. Все они зафиксированы как в камер-фурьерском журнале, так и в дневнике.
Поэтому крайне маловероятно (вернее, вообще невероятно), чтобы посещение 11 или 12 марта не нашло бы отражения в камер-фурьерском журнале и дневнике императора, или хотя бы в одном из этих источников.
Следовательно, сведения, приводимые С.А. Нилусом со слов М.Ф. Герингер, ошибочны. Что же касается журналиста П.Н. Шабельского-Борка, то к его «историческим сказаниям» вообще не следует относиться как к серьезной исследовательской литературе по Отечественной истории пророчеств, поскольку этот автор с неимоверной лёгкостью обращается с историческим материалом и «даёт полный простор своей фантазии».
Именно перу Шабельского-Борка принадлежат такие «высказывания», а не как не Авелю:
О Екатерине II: «…царствовать будет 40 лет».
Павлу I: «коротко будет царствие твоё, и вижу я лютый конец твой, […] от неверных слуг мучительскую кончину примешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями».
Об Александре I: «Француз Москву при нём спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но невмоготу станет ему скорбь тайная, и тяжек ему покажется венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы […]».
О Николае I: «Начало правления Николая дракой, бунтом вольтерьянским начнется […]».
Об Александре II: «Царём-Освободителем преднаречённый […] крепостным он свободу даст, а после турок побьёт и славян тоже освободит от ига неверного. Не простят бунтари ему великих деяний, «охоту» на него начнут, убьют среди дня ясного в столице».
Об Александре III: «Миротворец истинный. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он. А только не долго царствование будет […]».
О Николае II: «Будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную […] На венец терновый сменит он корону царскую […] Война будет […] По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон царский. Брат на брата восстанет… власть безбожная будет бичевать землю русскую […]».
О последствиях Октябрьской революции: «…будет жид скорпионом бичевать землю русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских […]».
Насколько широка фантазия Шабельского-Борка читатель сможет убедиться, ознакомившись с историческим исследованием В.А. Семенова «Клии страшный глас…» («Михайловский замок», СПб., 2001. стр. 167, 259 [прим. здесь речь идёт об очерке П.Н. Шабельского-Борк «Павловский гобелен»]).
Отметим ещё одно обстоятельство: 4 марта 1901 года вдовствующая императрица Мария Федоровна из Аничкова дворца отбыла в Копенгаген, откуда вернулась только 29 марта. Конечно, этот факт сам по себе ничего не доказывает. Однако весьма странно, что императрица-мать, наверняка зная о столь важном предстоящем событии для императорской семьи, уезжает не только из Петербурга, но и из России. Это тем более странно в связи с тем, что, согласно историческим документам, после смерти императора Александра III Гатчинский дворец в неизмеримо большей степени был резиденцией Марии Федоровны, чем Николая II.
* * *
Обратимся теперь к другой стороне проблемы.
В распоряжении современных историков имеется целый ряд описей Гатчинского дворца, составленных в XIX-ом веке. И ни в одной из них не отмечено наличие запечатанного ларца, стоящего на пьедестале и содержащего какие бы то ни было таинственные послания. Описи в то время составлялись довольно тщательно, поэтому наличие в Гатчинском дворце подобного ларца маловероятно. Тем более, что 28 марта 1872 в Гатчинское дворцовое правление поступило письмо из канцелярии великого князя Николая Константиновича, в котором говорилось о его пожелании иметь список вещей, принадлежавших императору Павлу I и хранившихся в Гатчинском дворце. В связи с этим была составлена подробная опись, включавшая 1035 предметов [РГИА. Фонд 491, Опись 2, дело 886].
В этой описи никаких упоминаний о ларце также нет.
* * *
Что же могло послужить источником информации для М.Ф. Герингер и, соответственно, могло дать толчок возникновению легенды?
В последние несколько лет было высказано несколько версий.
Лично мне нравится версия В.А. Семенова:
«1 марта 1901 исполнилось двадцать лет со дня гибели императора Александра II, когда в высочайшем присутствии действительно проходила поминальная служба в Петропавловской крепости. Это событие нашло отражение, как в камер-фурьерском журнале, так и в дневнике Николая II, который записал:
«20 лет прошло с того ужасного события. В 11 час. поехали в крепость на заупокойную обедню».
Быть может, впечатления от этого события врезались в память М.Ф. Герингер, и произошло определенное смешение событий.
Гатчинский дворец. Парадная опочивальня. Кроме того, в анфиладе парадных залов Гатчинского дворца действительно был предмет, который с некоторой натяжкой мог быть назван пьедесталом. Речь идет о тумбе, находившейся в начале XX-го века в Парадной опочивальне Центрального корпуса дворца. Эта тумба хорошо видна на фотографии опочивальни в выпуске журнала «Старые годы», посвященном Гатчине. Правда, стоял на ней не ларец, а ваза, и не было никакого шнура вокруг. Но, тем не менее, она явно бросалась в глаза (в первую очередь своим несоответствием интерьеру зала) и, наверное, запоминалась посетителям.
Быть может, впечатления от этого события и от посещений Гатчинского дворца, где М.Ф. Герингер наверняка бывала, оставили свой след в ее памяти, а стремление к «чуду» и фантазия писателей довершили остальное […]» (Исторический журнал, «Гатчина сквозь столетия», 2013).
* * *
Вот такая история. В дальнейшем у журналиста Шабельского-Борка в РФ появилась масса последователей, особенно после 1991 года. Однако, к Отечественной истории пророчеств весь их «литературный труд» не имеет никакого отношения.
А это значит, что из всех пророчеств иеромонаха Авеля (1757-1831) до нас дошло только одно его предсказание:
«Оных книг, со мною нет. Хранятся они в сокровённом месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога, ибо в них есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской. Но пути его сызнова приведут на Русское горе. Дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь».
Вот так:
«есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской. Но пути его сызнова приведут на Русское горе. Дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь», то есть в истории России есть Имя, с которым связана большая беда. Имя, связанное с хаосом и кровью, со смутой, погромами, грабежами и смертью.
* * *
Начало «Смутного времени» (1600-1614) на арене Российской политики видим три имени: Борис, Дмитрий и Михаил сменили друг друга на Московском престоле в жестокой борьбе за власть.
Первое имя:
Борис Годунов (1552-1605), первый Соборно избранный русский царь с 1598 года: развал государства Рюриковичей, начало периода «Смутного времени», гражданская война, интервенция поляков, гибель трети населения. Двадцать процентов территории Московского государства были отторгнуты от страны.
Борис Ельцин (1931-2008), первый всенародно избранный президент РФ (1991-1999): развал СССР, потеря половины населения, потеря пятой части территории, великое разграбление страны.
* * *
Второе имя:
Дмитрий Донской (1350-1389), великий князь Московский с 1359 года. Трагичной была судьба москвичей, выдержавших первую, смертельную схватку с Ордой. Московское ополчение понесло огромные потери на поле Куликовом в 1380. Вернувшиеся к домашним очагам ратники в большинстве погибли на стенах и площадях Москвы в 1382, когда столица Великого княжества была сожжена ханом Золотой орды Тохтамышем, в результате потеряна четвёртая часть княжества.
Дмитрий II, русский царь (1605-1606), взошёл на престол после убийства сына Бориса Годунова – Фёдора. В период «Смутного времени» Москва в 1610 году была сожжена польскими войсками, при попытке освобождения её народным ополчением.
* * *
Третье имя:
При Российском императоре Александре I (1800-1825) страна пережила нашествие армии Наполеона Бонапарта в 1812, в ходе которого Москва была сожжена во второй раз, с момента как стала в 1480 столицей Русского государства и III-им Римом.
Был в истории Российской и ещё один персонаж – Александр Керенский (1881-1970) – адвокат, лидер фракции трудовиков в IV-ой Государственной Думе. С марта 1917 вступил в партию эсеров, занимал министерские посты во Временном правительстве, с 8 июля 1917 – министр-председатель, глава Временного правительства, а с 30 августа ещё и Верховный главнокомандующий. В дни Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде без особого сопротивления передал власть большевикам и сбежал, бросив правительство и страну на произвол судьбы, на хаос и кровь, смуту, погромы, грабежи и смерть.
* * *
Четвёртое имя:
При Российском императоре Николае I (1826-1855) страна потерпела сокрушительное поражение в ходе Крымской войны (1853-1856) от англо-франко-сардинско-турецкой коалиции и в первые в период империи лишилась части своей территории.
При Российском императоре Николае II (1894-1917) страна потерпела сокрушительное поражение в ходе I-ой Мировой войне. Произошёл первый раздел империи и гражданская война, которая принесла населению хаос и кровь, смуту, погромы, грабежи и смерть.
[Анализируя каждую кандидатуру, примите во внимание, что иеромонах Авель провёл в заключение около 30-ти лет при «просвещённых» монархах, как говорят нам историки. Если бы это были имена Димитрий или Борис (прежних монархий Рюриковичей или Годуновых) наши чиновники врятли стали его держать в тюрьме столь длительное время, а вот если он назвал имена правящей династии Романовых, вот тут государственная машина Правосудия могла бы и заработать, – за это могли и посадить. Правда наши мысли – это не промысел Божий].
Поэтому, любопытства ради, можете ознакомиться с составом нашего правительства, какие должности занимают названные имена и прикинуть, кто из них из-за своих личных политических или финансовых амбиций в 2018-2020-х пойдёт путём Бориса Ельцина, и в один прекрасный день нам объявят из всех средств массовой информации:
«Дорогие соотечественники!!! Россияне!!!
Договор «О создании Российской Федеративной республики» и все последующие конституционные акты Российской Федерации с такого-то числа считаются недействительными и недействующими.
Впереди нас всех ждёт светлое и великое Будущее.
Радуйтесь!!!».
И прости нас матушка Россия. На наших глазах тебя в третий раз осудят и приговорят к смерти. Жестокие и беспощадные судьи заплюют твоё величие и не найдут в тебе ничего доброго. Всё сольётся в те дни в один вопль: «Распните её, распните». И тебя матушка Россия, распнут в третий раз под пьяный хохот и звон стаканов.
И снова мы наступим на одни и те же грабли, как в 1917 и в 1991, потому что согрешили и не покаялись.
Потому что «есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской. Но пути его сызнова приведут на Русское горе. Дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь», и никто этого пока ещё не отмолил.
* * *
ДТН
Аватара пользователя
Евгений - 1
 
Сообщения: 420
Зарегистрирован: 28 мар 2023, 07:42

Re: Пророчество иеромонаха Авеля (1757-1831).

Номер сообщения:#2  Сообщение Евгений - 1 » 19 дек 2023, 01:23

Иеромонах Авель (1757-1831) – мифы и историческая правда.
[статья из серии по истории пророчеств была опубликована на «Проза.ру» 03.12.2017].

Снова с 17.11.2017 на православных сайтах стал распространяться очень квалифицированно написанный пасквиль по Отечественной истории пророчеств Николая Колчуринского «Монах Авель – миф или исторический герой?» (альманах «Альфа и Омега», № 54 за 2009 год).

[Об авторе: 

Изображение

Николай Юрьевич Колчуринский, 1957 г.р., кандидат психологических наук, доцент кафедры теологии ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет путей сообщения» (МИИТ). С 2008 года объявил себя «истинно» православным и катихизатором при Подворье Свято-Троице Сергиевой Лавры в Москве.
Автор книг «Кто нас встретит на пороге смерти?», «Мир – Божие творение» и «Чудо или подделка»].

§ Теперь давайте попытаемся разобраться, что в сочинении Н.Ю. Колчуринского – правда, а что – ложь, ибо читатели, кто серьёзно интересуется Отечественной историей пророчеств, не раз уже сталкивались с весьма удачными «спецпроектами» по данной теме: кого надо «истинно» православным – прославить, а кто не угоден, то того – «смешать с грязью». Рецепт такого сочинительства у «истинно» православных всегда классически прост, с начало конструируется рассказ о некоем старце(старице) на фактическом материале и когда читатель начнёт доверять данной информации, то со второй половины текста ему предлагаются «новинки», то есть начинается «реальная, современная жизнь» по корректировки сознания российской публики во второй период «Багряного Зверя» (1991-2025).

Сегодня на счёт пророчеств иеромонаха Авеля существуют две абсолютно противоположные точки зрения.
Первая гласит:
Начиная с XIX-го века, существует довольно подробная биография иеромонаха Авеля (крестьянина Василия Васильева), который родился 18 марта 1757 года в деревне Акулово Тульской губернии. Василий с детства отличался набожностью и строил планы постричься в монахи, одновременно овладевая премудростями плотницкого ремесла.
Сохранилось довольно большое количество предсказаний иеромонаха Авеля [правда, все они касаются исключительно Российской действительности]. Большинство своих прорицаний Авель высказал при тайной встрече с императором Павлом I. Каждый из последующих Российских императоров также удостоился от иеромонаха Авеля персонального предсказания.
Особое внимание иеромонах Авель уделил Николаю II: фигура последнего императора представлена в качестве царя-искупителя, который своими страданиями и мученической смертью искупит грехи своего народа.
Также иеромонах Авель предсказал две Мировые войны, установление в России безбожной власти, а также, [что вызывает наибольший ажиотаж среди современных пользователей Интернета], возрождение Монархии. Произойти это событие должно в начале XXI-го века, реставрация Монархии должна пройти мирно и по единодушному желанию большинства населения, а императором должен стать один из потомков династии Романовых.
Вторая точка зрения утверждает:
В действительности история о иеромонахе Авеле и его предсказаниях является весьма интересной и сложной исторической, публицистической и даже религиозной фальсификацией. То, что это фальсификация, для современных историков очевидно, ибо до сих пор не обнаружено ни одного документального свидетельства жизни иеромонаха Авеля, а также не найдено книг его предсказаний. Современные специалисты проследили историю предсказаний и выяснили, что начались они с журнала «Русская старина» от 1875 года, где были помещены несколько предсказаний без каких-либо конкретных данных о самом монахе (и без подписи автора статьи). Характерно, что тогда были явлены лишь те предсказания, которые касались Екатерины II, Павла I и Александра I.
Затем тема иеромонаха Авеля всплыла в тридцатые годы XX-го века в русской эмигрантской прессе, где уже магическим образом появились предсказания Авеля о Александре II, о Александре III, о судьбе Николая II, о первой Мировой войне, о Гражданской войне и так далее.
Третья волна интереса к иеромонаху Авелю вспыхнула в 1990-ые годы, после развала Советского Союза, когда многочисленные публикации запестрели уже добавившимися предсказаниями иеромонаха о Великой Отечественной войне, о судьбе СССР и, что самое важное, о грядущем возрождении Монархии в России. Итак, очевидно, что периодически предсказания обновлялись, то есть проходило определённое время и в «прорицания» включались уже случившиеся события.
Итак, давайте попытаемся разобраться, что во всём этом есть вымысел, а что правда.
* * *
Статья Николая Колчуринского «Монах Авель – миф или исторический герой?» (комментарии к абзацам статьи идут сразу же за текстом под литерой §):
«В изданиях Отечественной литературы XIX-XXI веков можно встретить «Жизнеописания» монаха Авеля (в миру крестьянина Василия Васильева) жившего в конце XVIII – в начале XIX века. Во многих из них монах Авель предстоит пред читателями, как православный христианин – подвижник, обладавший даром пророчества и страдавший от властей за свои «предсказания».
Ряд источников относит его к «подвижникам благочестия» («Жизнеописание отечественных подвижников благочестия XVIII – XIX веков», М., 1910; Архимандрит Константин (Зайцев) «Памяти последнего царя. Пророчества дому Романовых», Литературная учеба, кн. 1., М., 1993; «Православная энциклопедия», т. 1, М., 2000; «Россия перед вторым пришествием», Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993; Н. Каверин «Православная мифология ХХ века», Благодатный огонь, № 13, 2005) и даже к «преподобным отцам» («Житие преподобного Авеля прорицателя», Коломна, 1995, там же: Архимандрит Константин (Зайцев) «Памяти последнего царя…»; «Россия перед вторым пришествием»).
Некоторые авторы считают, что «предсказания» Авеля имели и продолжают иметь важное значение для исторических судеб России.
Что же достоверно известно об этом человеке?
Прежде чем пытаться отвечать на этот вопрос, не рассматривая чисто сочинений авторов, писавших об Авеле, опираясь на разного рода сведения о нём, рассмотрим опубликованные первичные источники информации о жизни монаха Авеля.

I-ая часть. Опубликованные первичные источники сведений.
1. Это краткие «Воспоминания» современников Авеля:
Во-первых, А.П. Ермолова, записанные с его слов неким его родственником («Рассказы. Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских», Кн. 4., М., 1863);

§[Историческая справка.

Изображение

Алексей Петрович Ермолов (1777-1861) – выдающийся русский военачальник и государственный деятель, участник многих крупных войн, которые Российская империя вела с 1790-х по 1820-е. Генерал от инфантерии (1818) и генерал от артиллерии (1837). Главнокомандующий на первом этапе Кавказской войны (до 1827 года). Автор мемуаров.

«В это время проживал в Костроме некто Авель, который был одарён способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины Императрицы Екатерины с необычайной верностью. Простившись с жителями Костромы, он объявил им о намерение своём поговорить с Государем, но был, по приказанию Его Величества, посажен в крепость, из которой скоро выпущен. Возвратившись в Кострому, Авель тоже предсказал день и час кончины и Императора Павла. Добросовестный и благородный Исправник, Подполковник Устин Семенович Ярлыков, бывший адъютантом у генерала Воина Васильевича Нащокина, поспешил известить о том Ермолова. Всё предсказанное Авелем буквально сбылось. Это Авель находился в Москве во время коронации Императора Николая» (стр. 222-223)].

Во-вторых, известного поэта и героя войны 1812 года Д. Давыдова («Сочинения», «Анекдоты о разных лицах, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове», М., стр. 481-482, 1962);

§[Историческая справка.

Изображение

Денис Васильевич Давыдов (1784-1839) – русский поэт, наиболее яркий представитель «гусарской поэзии», мемуарист, генерал-лейтенант. Один из командиров партизанского движения во время Отечественной войны 1812 года.

«В это время проживал в Костроме монах Авель, который был одарен способностью верно предсказывать будущее; находясь однажды за столом у губернатора, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычайною верностью. Простившись с жителями Костромы, он объявил им о намерении своем поговорить с государем; он был, по приказанию Павла, посажен в крепость, но вскоре выпущен. Возвратившись в Кострому, он предсказал день и час кончины Павла. Добросовестный и благородный исправник подполковник Устин Семенович Ярлыков, бывший адъютантом у генерала Воина Васильевича Нащокина, поспешил известить о том Ермолова. Всё предсказанное Авелем буквально сбылось. Авель находился в Москве во время восшествия на престол Николая; он тогда сказал о нём: «змей проживет тридцать лет»].

В-третьих, известного историка М.В. Толстого («Хранилище моей памяти», М., 1995);

§[Историческая справка.

Изображение

Граф Михаил Владимирович Толстой (1812-1896) – русский историк церкви и специалист по агиографии из рода Толстых, действительный статский советник].

В-четвёртых, И.П. Сахарова («Записки», Русский Архив, № 6, М., 1873);

§[Историческая справка.

Изображение

Иван Петрович Сахаров (1807-1863) – русский этнограф – фольклорист, археолог и палеограф.

«Записки», Русский Архив, № 6, М., столбцы 956-958, 1873:
«28 апреля 1841.
Сейчас видел у П.Д. Маркелова бумаги Вологодского епископа Онисифора, присланные им к князю А.Н. Голицыну. В этих бумагах символическое изображение видений на руках; явление весьма замечательное. Все бумаги и рисунки писаны рукою Онисифора. Видение о Греции перед восстанием, видение о его людях и их действиях, в виде света осияющего, как он говорит. Онисифор был обер-священником и находился при Аустерлицком сражении. Из Вологды он переведён в Екатеринославль. Тут же письмо (Онисифора) к императору Александру Павловичу, коему только одному, как он говорит, может открыть свои видения. Замечательна также картина видения Е.П., которая, в этом видении, подаёт ему, Онисифору, пять булавок.
Символические изображения Онисифора и Авеля – загадка для будущего времени. Только одни их автографы могут уверить потомство, что были такие люди. Авель также писал свои видения на маленьких тетрадках, которых очень много по свету гуляет. В Москве Авель живал у Мудрова Матвея Яковлевича. Мне об нём часто говаривал Пётр Ларионович Страхов. Его знал и П.Д. Маркелов, видавший записные тетради Авеля. К этим двум лицам надобно прибавить и Вологодского, убитого под Варною, отвечавшего на заданные вопросы по неизвестным ключам. Авель помер в Спасо-Ефимиевском монастыре»].

В-пятых, «Воспоминания» Л.Н. Энгельгардта.

§[Историческая справка.

Изображение

Лев Николаевич Энгельгард (1766-1836) – генерал-майор из смоленского рода Энгельгардтов. В нескольких кампаниях служил под началом А.В. Суворова. Один из первых командиров (шефов) Уфимского мушкетёрского полка.

«Записки» (М., стр. 161-162, 1860):
«В Соловецком монастыре был монах Авель, предсказавший смерть императрице Екатерине и потом императору Павлу, со всеми обстоятельствами краткого его царствования. За год до смерти императрицы сей Авель, пришёл к настоятелю того монастыря, требовал, чтобы довести до сведения её, что слышал он вдохновенно глас, который должен он был ей объявить лично. По многим отлагательствам и затруднениям, наконец, донесено было ей, и приказано было его представить: тогда он ей объявил, что слышал он глас, повелевший ему объявить ей скорую кончину. Государыня приказала его заключить в Петропавловскую крепость. По кончине государыни император повелел, освободить его, представить к нему; когда он ему предсказал, сколько продолжится его царствие, государь в ту же минуту приказал его опять заточить в крепость. Смерть, однако, исполнилась в назначенный срок. По вступлении на престол Александра I он был освобожден. За год до нападения французов Авель предстал пред императором и предсказал, что французы вступят в Россию, возьмут Москву и сожгут. Государь приказал его опять посадить в крепость. По изгнании неприятелей он был выпущен. Сей Авель после того был долго в Троицко-Сергиевской лавре и Москве; многие из моих знакомых его видели и с ним говорили: он был человек простой, без малейшего сведения и угрюмый: многие барыни, почитали его святым, ездили к нему, спрашивали о женихах их дочерей; он им отвечал, что он не провидец, и что он тогда только предсказывал, когда вдохновенно было велено ему, что говорить. С 1820 года уже более никто не видал его, и неизвестно, куда он девался»].

Отдельно нужно указать на краткое упоминание о «предсказаниях» Авеля святителя Игнатия Брянчанинова («Письма о подвижнической жизни. Письмо № 453, Москва, 1996).

§[Историческая справка.

Изображение

Епископ Игнатий (в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов, 1807-1867) – епископ Русской православной церкви. Богослов и проповедник.
Прославлен Русской православной церковью в лике святителей на Поместном соборе 1988 года].
* * *

2. Этот род информации о монахе Авеле представлен в виде ряда статей, опубликованных в исторических журналах в XIX-ом веке, в которых анализируются и цитируются документы, относящиеся к жизни монаха Авеля.
К ним относятся следующие:
Во-первых, анонимная статья, под названием «Предсказатель монах Авель» в журнале «Русская Старина» (№ 2, СПб.) за 1875 год опубликованы следующие сочинения монаха Авеля:
1). «Житие и страдание Отца и монаха Авеля» (с купюрами, содержащими «некоторые мистические измышления», стр. 415-416), написанное, по словам автора статьи, по-видимому, им самим. Заметим, что принадлежность авторства «Жития» самому Авелю у ряда историков, писавших об Авеле, не вызывало сомнений (М.Н. Гернет «История царской тюрьмы», Т. 1., М., стр. 168, 1941; А.А. Ильин-Томич «Васильев Василий, Русские писатели 1800-1917», Биографический словарь, Т. 1, М., 1989).
2). Фрагмент из трактата «Жизнь и житие отца нашего Дадамия», которое представляет собою вариант изложения «Жития» монаха Авеля. По словам автора статьи, Дадамий – имя которым Авель иногда подписывал свои письма («Предсказатель монах Авель (1757-1841)», стр. 426).
3). Выдержка из трактата Авеля «Книга бытия» – толкование на первую книгу Библии.
Автор указывает также на находящиеся в его распоряжении трактаты Авеля:
а). «Сказание о существе, что есть существо Божие и Божество»;
б). «Бытия книга первая»;
в). «Церковные потребы монаха Авеля», а также 12 писем Авеля к графине П.А. Потемкиной за 1815-1816 годы и письмо Авеля к В.Ф. Ковалеву, управляющему фабрикой гр. П.А. Потемкиной в Глушкове. Выдержки из писем к графине П.А. Потемкиной приводятся.

§[Историческая справка.
Статья неизвестного автора «Предсказатель монах Авель» («Русская Старина», № 2, Спб., стр. 414-435, за 1875 год):

Изображение

«Александр Михайлович Каховский, брат по матери Алексея Петровича Ермолова, в царствование императора Павла проживал спокойно в своей деревни Смолевичи, находящейся в 40 верстах от Смоленска. Независимое положение Каховского, любовь и уважение, коими он везде пользовался, возбудили против него зависть и ненависть Смоленского губернатора Тредьяковского, который заключил по этому случаю дружеский союз с известным в то время доносчиком Линденером. Каховский и все его ближайшие знакомые были схвачены и посажены в разные крепости, под тем предлогом, что будто бы они что-то умышляли против правительства. Приказано было арестовать и А.П. Ермолова, проживавшего в то время в Несвиже. Хотя вскоре последовало из Петербурга Высочайшее повеление о прощении арестованных, так как извет об них не подтвердился, однако Линденер, донося государю об исполнении Его воли, изъявил сожаление, что Его величество помиловал шайку разбойников. Через две недели после этого приказано было представить Ермолова со всеми его бумагами в Петербург. Здесь не оказалось за ним ни какой вины, кроме той, что он – брат Каховскаго, и что оба они «из одного гнезда и одного духа». Ермолов посажен был в Петропавловскую крепость, из которой, через три месяца, был отправлен к Костромскому губернатору, для отсылки в леса Макарьева на Унже. По просьбе губернаторского сына, бывшего сотоварища Ермолова по ученью, губернатор донёс в Петербург, что, в видах лучшего наблюдения за присланным государственным преступником, он предпочёл оставить его в Костроме. Такое распоряжение было одобрено, и Ермолов оставался здесь довольно долго.
«В это время, – рассказывал впоследствии А.П. Ермолов, – проживал в Костроме некто Авель, который был одарен способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычайной верностью. Простившись с жителями Костромы, он объявил им о намерении своём поговорить с государем Павлом Петровичем, но был, по приказанию Его величества, посажен в крепость, из которой однако скоро выпущен. Возвратившись в Кострому, Авель предсказал день и час кончины императора Павла. Всё предсказанное Авелем буквально сбылось. Этот Авель находился в Москве во время коронации императора Николая» («Чтения Им. общ. истории и древностей российских», книга IV, Смесъ, стр. 217-222, 1863»).
Кто же был этот прорицатель Авель?
Мы имеем возможность ответить на этот вопрос, так как располагаем документами, относящимися к личности Авеля.
Документы эти следующие:
1). Две тетрадки, в малую 8-ю долю, написанные по-славянски; на первой странице этих «книжек» изображены разные кружки, литеры славянской азбуки и точки треугольником, среди которых написано: «печать Господа Бога и Христа его». В этих тетрадках содержатся: а). «Житие и страдание отца и монаха Авеля»; б). «Жизнь и житие отца нашего Дадамия»; в). «Сказание о существе, что есть существо Божие и Божество»; г). «Бытия книга первая». В одной из этих тетрадок, на 28-ми страницах, находятся разные символические круги, фигуры с буквами славянской азбуки и счета, при них находится краткое толкование.
2). Тетрадка (в 16-ю долю) в двух экземплярах, озаглавленная: «Церковные потребы монаха Авеля»; в ней сокращённо изложена «Книга Бытия», помещённая в первых двух тетрадках.
3). 12 писем Авеля к графини Прасковье Андреевне Потёмкиной, писанные по-славянски, обыкновенным почерком; все письма относятся к 1816 году;
4). Письмо Авеля к В.О. Ковалеву, управляющему фабрикой графини П.А. Потемкиной в Глушкове (1816 год).
Всем этим материалом мы нашли более удобным воспользоваться таким образом, что сначала помещаем жизнеописание Авеля в подлиннике, с изменением только самых крупных орфографических неправильностей и с пропуском некоторых мистических измышлений; затем обращаем внимание на статьи Авеля, заключающиеся в упомянутых тетрадках, наконец, говорим о письмах его. Из всех последних документов мы выписываем лишь некоторые, наиболее характерные места.
* * *
«Житие и страдание отца и монаха Авеля»:
«Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексенской округи, Соломенской волости, деревня Акулова, приход церкви «Илья пророк». Рождение сего монаха Авеля в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и в пять годов, а от Бога Слова – тысяча и семьсот пятьдесят и в семь годов. Зачатия ему было и основание месяца июня и месяца сентября в пятое число; а изображение ему и рождение месяца декабря и марта в самое равноденствие: и дано имя ему, «якоже и всем чело веком», марта седьмого числа. Жизни отцу Авелю, от Бога положено, восемьдесят и три года и четыре месяца; а потом плоть и дух его обновится, и душа его изобразится яко Ангел и яко Архангел. И воцарится... на тысячу годов,... царство восстанет; когда от Адама будет семь тысяч и триста и пятьдесят годов, в то время воцарятся... все избранные его и все святые его.
И процарствуют с ним тысячу и пятьдесят годов, и будет в то время по всей земли стадо едино и пастырь в них един: в них же вся благая и вся преблагая, вся святая и вся пресвятая, вся совершенная и вся пресовершенная. И процарствуют так..., как выше сказано, тысячу и пятьдесят годов; и будет в то время от Адама восемь тысяч и четыреста годов, потом же мёртвые восстанут и живые обновятся; и будет всем решение и всем разделение: которые воскреснут в жизнь вечную и в жизнь безсмертную, а которые предадутся смерти и тлению и в вечную погибель; а прочие о сём в других книгах. А мы ныне возвратимся на первое и опишем жизнь и житие отца Авеля. Его жизнь достойна ужаса и удивления. Родители его были земледельцы, а другое у них художество коновальная работа; научили тому и своего отрока отца Авеля. Он же о сем «мало внимаша», а больше у него внимание о Божестве, и о божественных судьбах; сие желание ему от юности его, ещё от чрева матери его: и совершилось то ему в нынешние года. Ныне ему от рождения девять на десять годов. И пойдя он с сего года в южные страны и в западные; потом в восточные и в прочее грады и области: и ходил так странствуя девять годов. Наконец же пришёл в самую северную страну, и вселился там в Валаамский монастырь, который Новгородской и Санкт-петербургской епархии, Сердобольской округи. Стоит сей монастырь на острове на Ладожском озере, от мира весьма удалён. В то время в нём был начальник игумен Назарей: жизни духовной и разум в нём здравый. И принял он отца Авеля в свой монастырь как должно, со всякою любовью; дал ему келью и послушание и вся потребная; потом же приказал ему ходить, вкупе с братею, в церковь и в трапезу, и во все нужные послушания. Отец же Авель пожил в монастыре токмо един год, вникая и присматривая всю монастырскую жизнь и весь духовный чин и благочестие. И видя во всем порядок и совершенство, как в древле было в пустынных монастырях, «и похвали о сем Бога и Божию Матерь».

ЗАЧАЛО ВТОРОЕ
Посему отец Авель взял от игумена благословение и отошёл в пустыню; которая пустыня на том же острове недалеча от монастыря: и вселился в той пустыне един и соединым. А в них же и между их, сам Господь Бог Вседержитель; вся в них исправляя, и вся совершая, и всему полагая начало и конец и всему решение: ибо Он есть вся и во всех и вся действуя. И начал отец Авель в той пустыни прилагать труды ко трудам, и подвиг к подвигу; и явились от того ему многие скорби и великие тяжести, душевные и телесные. Попусти Господь Бог на него искусы, великие и превеликие, и едва в меру ему понести; посла на него тёмных духов множество и многое: да искусится теми искусами яко злато в горниле.
Отец же Авель, видя над собою таковое приключение, начал изнемогать и во отчаяние приходить; и рече в себе: «Господи помилуй и не введи меня во искушение выше силы моей».
Посему отец Авель начал видеть тёмных духов и с ними говорить, спрашивая их: «Кто их послал к нему?»
Они же отвечали ему: «Нас послал к тебе тот, кто и тебя в cиe место послал».
И много у них было разговора и спора, но никто в нём их успел, а токмо то в срамоту себе и на поругание. Отец Авель показался над ними страшный воин. Господь же, видя раба своего таковую брань творяща с безплотными духами, рёк ему, сказывая ему тайная и безвестная, и что будет ему и что будет всему миру: и прочая таковая многая и множество. Тёмные же духи ощутили cиe, яко сам Господь Бог беседует с отцом Авелем; и бысть вси невидимы во мгновения ока: ужасошася и бежаша.
Посему взяли отца Авеля два духа... и сказали ему: «Буди ты новый Адам, и древни отец Дадамей, и напиши яже видел еси: и скажи яже слышал еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а токмо избранным моим; и токмо святым моим; тем напиши, которые могут вместить наши словеса и наша наказания. Тем и скажи и напиши».
И прочая таковая многая к нему сказывая.

ЗАЧАЛО ТРЕТИЕ.
Отец Авель придя в себя, и начал с того время писать и сказывать, что вместно человеку; cиe ему видите было в тридесятое лето жизни его и совершилось в тридцать годов. Странствовать он пошёл двадцати годов, на Валаам, пришёл двадцати и восьми годов; тот год был от Бога Слова – тысяча и семьсот восемьдесят и пять, месяц октябрь, по солнечным первое число. И случилось ему видение; дивное видение и предивное одному в пустыне – в лето от Адама семь тысяч и двести девяносто и в пятом году, месяца ноября по солнечным в первое число, с полуночи и продолжалась как не меньше тридцати часов. С того времени начал писать и сказывать что кому вместно. И велено ему выйти из пустыни в монастырь. И пришёл он в монастырь того же года, месяца февраля в первое число и вошёл в церковь Успения Пресвятой Богородицы. И стал посреди церкви весь исполнен умиления и радости, взирая на красоту церковную и на образ Божия Матери... внидя во внутренняя его; и соединился с ним, якобы един --- человек. И начал в нём и им делать и действовать, якобы природным своим естеством; и дотоле действовали в нём, пока всему его изучи и всему его научи... и вселися в сосуд, который на то уготован ещё издревле. И от того время отец Авель стал всё познавать и всё разуметь: (неведомая сила) наставляя его и вразумляя всей мудрости и всей премудрости. Посему же отец Авель вышел из Валаамского монастыря, так ему велено действом; сказывать и проповедовать тайны Божии и судьбы его. И ходил он так по разным монастырям и пустыням девять годов; обошёл многие страны и города: сказывал и проповедовал волю Божию и страшный суд Его. Наконец же того время, пришёл он на реку Волгу. И вселился в монастырь Николая Чудотворца, званием той монастырь Бабайки, Костромской епархии. В то время настоятель в той обители был именем Савва, жизни простой; послушание в той обители было отцу Авелю: в церковь ходить и в трапезу, и в них петь и читать, а между тем писать и слагать, и книги сочинять. И написал он в той обители книгу мудрую и премудрую,... в ней же написано о царской фамилии. В то время царствовала в Российской земле Вторая Екатерина; и показал ту книгу одному брату, имя ему отец Аркадий; он же ту книгу показал настоятелю той обители. Настоятель же собрал братию, и сотворил совет: ту книгу и отца Авеля отправить в Кострому, в духовную консисторию; и был так отправлен. Духовная же консистория: архимандрит, игумен, протопоп, благочинный и пятый с ними секретарь – полное собрание, получили ту книгу и отца Авеля. И вопросили его: он-ли ту книгу писал? И от чего взял писать, и взяли с него сказку, его дело то и отчего он писал; и послали ту книгу и при ней сказку ко своему архиерею. В то время в Костроме был архиерей-епископ Павел. Когда же получил епископ Павел ту книгу и при ней сказку, и приказал отца Авеля привести пред себя; и сказал ему: «Сия твоя книга написана под смертною казнью». Потом повелел его отправить в губернское правление и книгу его с ним. И был так отправлен отец Авель в то правление, и книга его с ним, при ней же и рапорт.

ЧАСТЬ II.
ЗАЧАЛО IV.
Губернатор же и советники его приняли отца Авеля и книгу его и видя в ней мудрая и премудрая, а наипаче написано в ней царские имена и царские секреты. И приказали его на время отвезти в костромской острог. Потом отправили отца Авеля и книгу его с ним на почтовых в Санкт-Петербург в сенат; с ним же для караула прапорщика и солдат. И привезён был прямо в дом генерала Самойлова; в то время он был главнокомандующий всему сенату. Приняли отца Авеля господа Макаров и Крюков. И доложили о том самому Самойлову. Самойлов же рассмотрел ту отца Авеля книгу, и нашёл в ней написано: якобы государыня Вторая Екатерина, лишится скоро сей жизни. И смерть ей приключится скоропостижная, и прочая таковая написано в той книге. Самойлов же видя сие, и зело о том смутился; и скоро призвал к себе отца Авеля. И сказал «к нему с яростию глагола»: «како ты злая глава смела писать такие титлы на земнаго бога!» и ударил его трикратно по лицу, спрашивая его подробно: «кто его научил такие секреты писать, и отчего взял такую премудрую книгу составить?»
Отец же Авель стоял пред ним весь в благости, и весь в божественных действах. И отвечал ему тихим гласом и смиренным взором; сказав: «Меня научил писать сию книгу тот, кто сотворил небо и землю, и вся яже в них: тот же повелел мне и все секреты составлять».
Самойлов же cиe услыша, и вмени вся в юродство; и приказал отца Авеля посадить под секрет в тайную; а сам сделал доклад самой государыни.
Она же спросила Самойлова: «Кто он (Авель) такой есть и откуда?», потом приказала отца Авеля отправить в Шлиссельбургскую крепость, – в число секретных арестантов, и быть там ему до смерти живота своего. Cие дело было в лето от Бога Слова – тысяча и семь сот и девяноста в шестом году, месяца февраля и марта с первых чисел. И был так заключён отец Авель в ту крепость, по именному повелению государыни Екатерины. И был он там всего время – десять месяцев и десять дней. Послушание ему было в той крепости: молиться и поститься, плакать и рыдать и к Богу слезы проливать, сетовать и воздыхать и горько рыдать; при том же ему ещё послушание, Бога и глубину его постигать. И проводил так время отец Авель, в той Шлиссельбургской крепости, до смерти государыни Екатерины. И после того еще содержался месяц и пять дней. Потом же когда скончалась Вторая Екатерина, а вместо неё воцарился сын её Павел; и начал сей государь исправлять, что ему должно; генерала Самойлова сменил. А вместо него поставлен был князь Куракин. И нашлась та книга в секретных делах, – которую написал отец Авель; нашёл её князь Куракин и показал ту книгу самому государю Павлу.
Государь же Павел скоро повелел сыскать того человека, который написал ту книгу и сказано ему: тот человек заключён в Шлиссельбургской крепости, в вечное забвение. Он же немедля послал в ту крепость самого князя Куракина рассмотреть всех арестантов; и спросить их лично, кто за что заключён, и снять со всех железные оковы. А монаха Авеля взять в Петербург, к лицу самого государя Павла. И было так. Князь Куракин всё исправил и всё совершил: с тех со всех арестантов снял железные оковы, и сказал им ожидать милость Божию; а монаха отца Авеля представил во дворец к самому его величеству императору Павлу.

ЗАЧАЛО ПЯТОЕ.
Император же Павел принял отца Авеля во своей комнате, принял его со страхом и с радостью и сказал ему: «Владыко, отче благослови меня и весь дом мой: дабы ваше благословение было нам во благое».
Отец же Авель на то ответил ему: «Благословен Господь Бог всегда и во веки веков».
И спросил у него (царь), что он желает: в монастырь ли быть монахом, или избрать род жизни какой другой.
Он же ему ответил, сказав: «Ваше величество, всемилостивейший мой благодетель, от юности моё желание быть монахом, и служить Богу и Божеству его».
Государь же Павел поговорил с ним ещё что нужно и спросил у него по секрету: что ему случится; потом князю Куракину приказал отвести (Авеля) в Невский монастырь, в число братства. И по желанию его облечь в монашество, дать ему покой и всё потребное; приказано cиe дело выполнить митрополиту Гавриилу от самого государя Павла, чрез князя Куракина. Митрополит же Гавриил видя такое дело, и со страхом удивился этому распоряжению и ужаснулся.
Сказав отцу Авелю: «Будет всё исполнено по вашему желанию»; потом облёк его в чёрное одеяние и во всю славу монашества, по именному повелению самого государя; и приказал ему митрополит вкупе с братиею ходить в церковь и в трапезу, и на все нужные послушания. Отец же Авель пожил в Невском монастыре токмо един год; потом из-за обид пошёл в Валаамский монастырь, по докладу (то есть с разрешения государя) Павла, и составил там другую книгу, подобно первой, ещё важнее, и отдал её игумену отцу Назарию; тот же показал ту книгу своему казначею и прочим братиям и сотворил совет послать ту книгу в Петербург митрополиту. Митрополит же получил ту книгу, и видя в ней написано тайная и безвестная, и ничто же ему понятна; и скоро ту книгу послал в секретную палату, где совершаются важные секреты, и хранятся государственные документы. В той палате начальником был господин генерал Макаров. И увидел сей Макаров ту книгу, и в ней написано всё ему непонятное. И доложил о том генералу, который управляет весь сенат; тот же доложил самому государю Павлу. Государь же скоро повелел взять с Валаама отца Авеля, и заключить его в Петропавловскую крепость. И было так. Взяли отца Авеля из Валаамского монастыря, и заключили в ту крепость. И был он Авель там, пока государь Павел скончался, а вместо его воцарился сын его Александр. Послушание отцу Авелю было в Петропавловской крепости тоже самое, что ему было в Шлиссельбургской крепости, и сидел там: десять месяц и десять дней. Когда воцарился государь Александр, то приказал отца Авеля отправить в Соловецкой монастырь: в число оных монахов, но токмо за ним иметь присмотр; потом и свободу получил. И был он на свободе един год и два месяца, и составил ещё третью книгу: в ней же написано, как будет Москва взята и в который год. И дошла та книга до самого императора Александра. И приказано монаха Авеля заключить в Соловецкую тюрьму, и быть там ему дотоле, когда сбудутся его пророчества сами собой. И был отец Авель в Соловецкой тюрьме десять годов и десять месяцев; а на воле там жил – един год и два месяца: и того всего время он препроводил в Соловецком монастыре ровно двенадцать годов. И видел в нём добрая и недобрая, злая и благая, и всяческая и всякая: ещё такие были искусы ему в Соловецкой тюрьме, которые и описать нельзя. Десять раз был под смертью, сто раз приходил во отчаяния; тысячу раз находился в непрестанных подвигах, а прочих искусов было отцу Авелю число многочисленное и число безчисленное. Однако благодатию Божьею, ныне он, слава Богу, жив и здоров, и во всём благополучен.
Hыне от Адама семь тысяч и триста и двадцатый год, а от Бога Слова тысяча и восемь сот и второй на десять. И слышим мы в Соловецком монастыре, что южный царь или западный, имя ему Наполеон, пленит грады, и страны и многие области, уже и в Москву вошёл. И грабит в ней и опустошает все церкви и всё гражданское, и всяк взывая: «Господи помилуй и прости наше согрешение. Согрешихом пред Тобою, и несть достойны нарекатися рабами Твоими; попустил на нас врага и губителя, за грех наш и за беззакония наша! и прочая таковая взываху весь народ и вси людие».
В то самое время, когда Москва взята, вспомнил сам государь пророчество отца Авеля; и скоро приказал князю Голицыну, от лица своего написать письмо в Соловецкой монастырь. В то время начальник там был архимандрит Иларион; написано письмо таким образом: «монаха отца Авеля выключить из числа колодников, и включить его в число монахов, на всю полную свободу». Ещё приписано: «ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в Петербург: мы желаем его видеть и с ним нечто поговорить». Так написано от лица самого государя, а архимандриту приписано: «дать отцу Авелю на прогон денег, что должно до Петербурга и всё потребное».
И пришло cиe именное письмо в Соловецкой монастырь в самый Покров, месяца октября в первое число. Архимандрит же когда получил таковое письмо, и видя в нём так написано и зело тому удивился, вкупе же и ужаснулся. Зная за собою, что он отцу Авелю многие делал пакости и во одно время хотел его совершенно уморить, – и отписал на то письмо князю Голицыну, таким образом: «ныне отец Авель болен и не может к вам быть, а разве на будущий год весною», и прочие так же. Князь же Голицын, когда получил письмо от Соловецкого архимандрита, показал то письмо самому государю. Государь же приказал сочинить именной указ святейшему Синоду, и послать его архимандриту: чтобы непременно монаха Авеля выпустить из Соловецкого монастыря, и дать ему паспорт во все российские города и монастыри; при том же, что бы он всем был доволен, платьем и деньгами. И видя архимандрит именной указ, и приказал с него отцу Авелю написать паспорт, и отпустить его честно со всяким довольством; а сам сделался болен от многие печали: порази его Господь лютою болезнью, так и скончался сей Иларион архимандрит, уморив невинно двух колодников, посадил их и запер в смертельную тюрьму, в которой не токмо человеку жить нельзя, но и всякому животному невместно: первое в той тюрьме темнота и теснота паче меры, второе – голод и холод, нужда и стужа выше естества; третье дым и угар и сим подобная; четвертое и пятое в той тюрьме, – скудость в одежде и в пище, и от солдат истязание и поpyгание, и, прочие ругательства и озлобление многое и множество. Отец же Авель всё сие слышал и всё сие видел. И начал говорить о том самому архимандриту, и самому офицеру, и всем капралам, и всем солдатам: «дети, что так делаете неугодное Господу Богу, и совсем противное Божеству Его? Аще непрестаните от злаго таковаго начинания, то вскоре вси погибните злою смертию и память ваша потребиться от земли живых, чада ваша осиротеют, и жены ваши останутся вдовицами!»
Они же сие услышав от отца Авеля такие речи; и зело на него возроптав и сотворив между собою совет уморить его. И посадили его в те самые тяжкие тюрьмы. И был он там весь великий пост, молясь Господу Богу и призывая имя Святое Его; весь в Бозе и Бог в нём; покрыл его Господь Бог благодатью Своею, и Божеством Своим от всех врагов его. После же того все погибли враги отца Авеля и память их погибла с шумом; и остался он един и Бог с ним. И начал отец Авель петь песнь победную и песнь спасительную и прочая таковая.

ЧАСТЬ III.
ЗАЧАЛО VII.
Посему отец Авель взял паспорт и свободу, во все Российские города и монастыри, и в прочие страны и области. И вышел из Соловецкого монастыря месяца июня в первое число. Год тот был от Бога Слова – тысяча и восемьсот и третий на десять. И пришёл в Петербург прямо ко князю Голицыну, имя ему и отечество Александр Николаевич, господин благочестив и боголюбив. Князь же Голицын видя отца Авеля, и рад был ему; и начал вопрошать его о судьбах Божиих и о правде Его; отец же Авель начал ему сказывать всё и обо всём, от конца веков и до конца, и от начала времён и до последних; он же слыша сия и ужасался и помыслил в сердце другое; потом послал его к митрополиту явиться ему и благословиться от него: отец же Авель сотворил так.
Пришёл в Невский монастырь, и явился митрополиту Амвросию; и сказал ему: «Благослови владыко святого раба своего и отпусти его с миром и со всякою любовью».
Митрополит же, увидев отца Авеля и услышав от него такую речь, ответил ему: «Благословен Господь Бог Израилев, яко посети сотвори избавление людям Своим и рабу Своему монаху Авелю».
Потом благословил его и отпустил, и сказал ему: «Буду с тобою во всех путях твоих Ангел Хранитель»; и прочие также изрёк и отпустил его с великим довольством. Отец же Авель, видя у себя паспорт и свободу во все края и области, и пошёл из Петербурга к югу и к востоку, и в прочиё страны и области. И обошёл многие и множество. Был в Цареграде и во Иерусалиме, и в Афонских горах; оттуда возвратился в Российскую землю: и нашёл такое место, где всё исправил и всё совершил. И всему положил конец и начало, и всему начало и конец; там же и жизнь свою скончал: пожил на земли время довольно, до старости лет своих. Зачат он был месяца июня, основания сентября; изображения и рождения, месяца декабря и марта. Жизнь свою скончал месяца января, а погребён в феврале. Так и решился отец наш Авель. Новый страдалец... Жил всего время – восемьдесят и три года и четыре месяца. В доме отца своего жил девять на десять годов. Странствовал девять годов, потом в монастырях девять годов; а после того ещё отец Авель провёл десять годов и семь на десять годов: десять годов провёл в пустынях и в монастырях, и во всех пространствах; а семь на десять годов отец Авель провёл жизнь свою – в скорбях и в теснотах, в гонениях и в бедах, в напастях и в тяжестях, в слезах и в болезнях, и во всех злых приключениях; сия жизнь ему была семь на десять годов: в темницах и в затворах, в крепостях и в крепких замках, в страшных судах, и в тяжких испытаниях; в том же числе был во всех благостях и во всех радостях, во всех изобильствах и во всех довольствах. Ныне же отцу Авелю дано пребывать во всех странах и во всех областях, во всех селах и во всех городах, во всех столицах и во всех пространствах, во всех пустынях и во всех монастырях, во всех темных лесах, и во всех дальних землях; так и действительно: а ум его ныне находится и разум – во всех твердях... во всех звёздах и во всех высотах, во всех царствах и во всех государствах... в них ликуя и царствуя, в них господствуя и владычествуя. Cиe верное слово и действительное. Посему и выше сего, дух Дадамий и плоть его Адамия родится существом... И будет так всегда и непрестанно и тому не будет конца. Аминь»!!!

Изображение

Изображение

* * *
Переписка с графиней Потёмкиной.
Все указанные им подобные «книжки» отец Авель писал, вероятно, для тех лиц, которые интересовались его мистическими толкованиями и пророчествами. Из рассказа А.П. Ермолова видно, что Авель обедал у костромского губернатора; – по словам биографии Авеля, он принят и обласкан в Петербурге князем А.Н. Голицыным, был знаком и вёл переписку с графиней Прасковьей Андреевной Потёмкиной, рождённая Закревская (1763-1816) и т.д. Поэтому с вероятностью можно сказать, что лица, которым предназначались писания Авеля, принадлежали к высшему обществу; по крайней мере, это несомненно по отношению к графине Потёмкиной. Из-под Курска, во время пребывания у некоего «господина Никанора Ивановича Переверзева», Авель пишет графине, что он сочинил для неё несколько книг, которые и обещает выслать в скором времени.
«Оных книг со мною нету, – объясняет Авель, – а хранятся в сокровенном месте; оные мои книги удивительные и преудивительные, те мои книги достойны удивления и ужаса, и читать их токмо тем, кто уповает на Господа Бога и на пресвятую Божию Матерь. Но только читать их с великим разумением и с великим понятием».
Впрочем, он обещается помочь графине в уразумении таинственных его книг при личном с нею свидании. Видно также, что графиня П.А. Потёмкина интересовалась и предсказаниями Авеля, который, поэтому случаю, в одном письме говорит:
«Я от вас получил недавно два письма и пишите вы в них, рассказать вам от пророчества то и то. Знаете-ли что я вам скажу: мне запрещено пророчествовать именным указом. Там сказано: «ежели монах Авель станет пророчествовать в слух людям, или кому писать на хартиях, то брать тех людей под секрет и самого монаха Авеля и держать их в тюрьмах или в острогах под крепкими стражами».
Видите, Прасковья Андреевна, каково моё пророчество или прозорливство, – в тюрьмах ли лучше быть или на воли, размыслите об этом. Я согласился, ныне лучше ничего не знать, да быть на воле, нежели знать, да быть в тюрьмах и под неволею. Писано есть: «Будьте мудры яко змеи и чисты яко голуби», то есть будьте мудры, да больше молчите. Ещё писано: «Погублю премудрость премудрых и разум разумных отвергну и прочее»; видите вот мы до чего дошли со своею премудростию и со своим разумом. Итак, я ныне положился: лучше ничего не знать, а о чём знаю, так о том молчать».
Следует упомянуть ещё, что во всех почти письмах отца Авеля к графине Потёмкиной встречаются мистические рассуждения; кроме того, в одном сполна приведена молитва «Отче наш», в другом выписаны разные нравоучения из Евангелия, в третьем приведена молитва собственного сочинения Авеля и т.п.
Но, кроме всего этого, в рассматриваемых письмах затрагиваются и другие предметы, отличающиеся уже чисто житейским характером. Расставшись с графиней в Петербурге, отец Авель отправился на её суконную фабрику в Глушково (недалеко от Москвы). Прожив здесь два месяца, он «обошёл, и всё видел, и всех начальников познал». Отец Авель нашёл всё в отличном порядке, только жалованья управляющему, его помощнику и некоторым из мастеров положено было, по его мнению, мало, – почему он и просил графиню, жалованье этим лицам увеличить, особенно же управляющему фабрики В. Ковалёву. Ходатайствуя перед графиней за фабричных, Авель просил ещё денежных подаяний для монашествующей братии, а кстати и для себя. Надобно заметить, что в это время он собирался совершить путешествие в Царьград, в Иерусалим и на Афонскую гору. Собирался отец Авель целых два года, и всё-таки не уехал. Между тем, такое дальнее путешествие требовало значительных денежных средств, особенно лошадей и повозки, хорошего сукна и прочие. Всем этим управляющий Ковалёв, по приказанию графини, снабжал Авеля.
По приезду на фабрику, последний писал Потёмкиной:
«В вашем письме написано: дать мне триста рублей на мою нужду, и ещё двести рублей – иерусалимским монахам, и я всё получил, покорнейше благодарю за ваше такое великое благодеяние. А те деньги, которые вы дали мне в Петербурге, также двести рублей тем же иерусалимским монахам, но они уже посланы в прошлом году вместе с оказией, ещё же я выпрашивал у вашего управителя сукна на рясу и на подрясник двенадцать аршин, которое сукно ценою он мне сказывал по семи рублей аршин, и за всё данное мне воздаст вам Господь Бог. При сём стоял я в самую Троицу литургию и вечерню в новой вашей церкви, а на вечерню и всенощную в старой церкви».
Через несколько времени Авель опять пишет:
«Вы пишите в своём письме ко мне: я писала к моему управителю, что как отец Авель возвратитца и будет на моей фабрике, то что вам будет угодно взять из рукоделия возьмите, а управитель мой оным бы вам служил, и ещё триста рублей денег вам дать на наши надобности и прочая таковая пишите. Но токмо с тем вы пишите дать триста рублей денег и сукна, что мне угодно, когда я возвращусь из Иерусалима. Однако покорно я вас прошу, Прасковья Андреевна, сии деньги ныне мне (дать) на дорогу; понеже путь дальний, а денег у меня мало, и напишите о сём управителю своему, чтобы он отдал сии деньги триста рублей ныне. И я буду их ждать в курских пределах. Ещё же я вас прошу, Прасковья Андреевна, всемилостивейшая моя благодетельница, напиши к своему управителю Василию Ковалёву, чтобы он мне купил или передал из своих одну лошадь и повозку. Ежели у меня будет лошадь и повозка своя, то я волен буду куда-нибудь заехать, ибо многие господа желают меня видеть. Я пеший не могу ходить, ибо много вещей надавали мне, при том же уже и стар и ноги болят; и даст вам за сие Господь многое и множество, сторицею больше и в тысячу крат. А когда я возвращусь из Иерусалима, и приеду на вашу фабрику, то вы прикажите, при Божией помощи и во славу святой Троицы, ещё дать сто рублей на мою потребу и сто рублей на нищую братию. И ещё прикажите управителю своему дать мне сукна, которого самого лучшего мне на рясу и на подрясник. В том же числе на панталоны и на жилет, не больше пятнадцать рублей».
Вскоре после этого Авель извещает свою благодетельницу, что получил от неё деньги: пятьсот «на свою нужду» и пятьсот «монахам», последние он обещает раздать «где Господь повелит и Пресвятая Божия Матерь».
Отец Авель принимал участие и в семейных делах графини Прасковьи Андреевны Потёмкиной. Сын графини, Сергей Павлович, как видно, не особенно почитал свою матушку; вследствие этого у них возникло дело об опеки над фабрикой.
Сначала отец Авель старался помирить их и с этой целью писал графине:
«Я вам хочу предложить пункт самый важный; вы пишите в своих письмах таким образом: государя дома нет, как моё дело решится, в мою-ли пользу или не в мою. Ежели послушаешь меня, то в твою пользу дело решится. Я тебе советую, при помощи Божией, безо всякого сомнения помириться с сыном своим; как можно старайся, то и будет вам во всём благо и во всём счастье, и опекунства не будет. Буди к нему чадолюбства и во всякой любви, я призываю его к себе, лобзай его и ласкай со всякою простотою».
Но когда граф С.П. Потёмкин не дружелюбно стал обращаться с отцом Авелем, то последний, в свою очередь, стал отзываться о нём перед матерью крайне не лестно; о примирении материи с сыном нет уже и речи. Письмо, в котором высказал Авель свои мысли относительно молодого графа, представляется наиболее характерным; поэтому мы приводим его здесь почти полным:
«Бог Господь явился нам благословенный, глядеть кто – стерпит гнев Его. Благослови душу мою Господи и все внутренняя мое имя святое Его. Послушайте ваше графское сиятельство Прасковья Андреевна, что я вам хочу написать об вашем сыне, какой он есть житиём лживый и неправедный и едва в нём есть часть добрых дел...
Я, ваше графское сиятельство Прасковья Андреевна, советовал тебе помириться с сыном твоим и дать ему родительское благословение; но он ныне оказался ложный и ленивый, неправедный и непослушный. Вы писали мне, что сын ваш горд и тщеславен, так и действительно есть; при том-же он ещё нерадив и непослушен и житием развратен, и я его ныне нашёл фальшивой монетой, он, я думаю, товарищ развратникам и причастник самым распутных людей и прочих таковых.
Во-первых, обещался (он) на фабрике отдать мне долг свой две тысячи и триста и шестьдесят рублей, но то не исполнил, а солгал, всякая ложь происходит от сатаны и от дьявола, и есть в том свете, и тьма, и прелесть и лесть, ибо одолжился мне он оными деньгами в Москве и дал мне своеручное письмо к Василию Федорову Ковалёву, чтобы ему отдать мне те деньги; но сын твой, когда мы с ним приехали на фабрику, взял у меня опять своё письмо и сказал мне: «я тебе, отец Авель, сам отдам деньги», а только лстил мне три седьмицы, с тем и остался, не взял я с него деньги, но прошу покорно вас, Прасковья Андреевна, напишите Ковалёву, чтобы он мне деньги те две тысячи и триста и шестьдесят рублей прислал где я буду в России, и когда я их получу, тогда к вам и пойду и всё вам тайное и сокровенное сообщу.
Второе, сын твой в Москве со мною обращался как брат родной и как ангел Божий, а ныне я вижу его со мною обращается как чужеземец и как самый противник. Сие дело таковое вышло от того, что ты ему не позволила жениться. Я ему сказал не малое число Божественных таинств и открыл ему глубину премудрости, а он всё сие ни во что вменил, семя моё благое не дало плода в сердце его, как камень внутри сух влаги не имея. Ещё я ему сказал: «Суд Божий при дверях и пришествие Господне уже близ есть, бдите и молитесь да не впадите в напасть, тогда скажет Господь всем лживым: Я не знаю вас, идите от меня, всяк лстивый и ложный несть от Бога и память их истребится от земли», в впрочем я всем желаю спасения и Божественного благословения.
Третье, когда я жил в Москве и часто хаживал к сыну вашему и видел у него стоят всегда нанятые дрошки и карета для гордости и тщеславия, платил им за то каждый день двадцать пять рублей, хотя ездил или не ездил, а всегда платил им каждый день двадцать пять рублей! На что больше этого гордости и тщеславия! И так которые ты ему повелела взять деньги с фабрики пятнадцать тысяч рублей, он их все потратил в Москве, которые вытребовал и с фабрики, которые получил с коренной ярмарки, а мне не выплатил свой долг. Когда мы приехали на фабрику, пришло ко мне твоё письмо, написано в нём по моей просьбе, вы ему положили каждый год давать по пятнадцати тысяч рублей, и я ему про это сказал, и он мне на это ответил от своей гордости: «Я ей буду давать по пятнадцать тысяч рублей, когда буду я опекуном», и ещё сказал: «мне надо ей положить по шестьдесят тысяч».
Сие слово замечательно, он хочет, чтобы сделали его опекуном надо всею фабрикою и дарить дарами всех фабричных властей, чтобы они одобрили его в опекуны; не дай Господи такому быть опекуном, сей опекун разоритель, а не попечитель, спаси Господи и помилуй от сего опекуна! Впрочем же писать больше нечего, а когда я сам к вам приеду, тогда всё подробно вам расскажу. И сие письмо, милостивая моя государыня Прасковья Андреевна, чтобы только вы знали и я. Спаси Господи рабу свою Прасковью тут же и меня с нею и всех православных верующих во святую церковь твою и всех христиан, так буди и буди» (из бумаг графини Потёмкиной)].

§[Таким образом, неизвестный автор утверждает, что на момент публикации статьи в 1875 году «все пророчества Авеля сбылись» (со ссылкой на «Чтения Имп. общ. истории и древностей российских», книга IV, стр. 217-222, 1863)].
* * *
Во-вторых, в номере журнала «Русская Старина», в котором опубликованы документы, собранные Н.П. Розановым («Предсказатель монах Авель в 1812-1826 гг.», Спб., № 4, стр. 815-819, 1875).
1). Изложение содержания справки Консистории святителю Филарету, митрополиту Московскому о монахе Авеле от 1823 года;
2). Распоряжение святителя Филарета об определении монаха Авеля в Высоцкий Монастырь в Серпухове от 6 октября 1823 года;
3). Копии писем Авеля некой Анне Тихоновне и духовному отцу Доримедонту, 1826 год;
4). Изложение донесения о побеге Авеля из Высоцкого монастыря и изложение содержания др. документов.

§[Историческая справка.

Изображение

Николай Павлович Розанов (1809-1883) – русский историк церкви.
Воспитанник Московской духовной семинарии.
Служа в московской духовной консистории и пользуясь её архивом, составил «Историю московского епархиального управления со времени учреждения Св. Синода (1721-1821)» (М., 1869-1871), и «Материалы для истории Московской епархии, под управлением митрополита Филарета» (М., 1883). Активно печатался в повременных изданиях.

Статья «Листки из записной книжки «Русской Старины»».
«Предсказатель монах Авель в 1812-1826 гг.»:
«Читатели «Русской Старины» вероятно обратили внимание на своеобразную, весьма типичную личность монаха Авеля, представшего на страницах нашего издания, с описанием своего хождения по мукам, то есть по тюрьмам и затворам монастырским (см. «Русская Старина», № 2, стр. 414-435). Переписка его с графиней Потёмкиной в 1814-1816 годах, если и выставляет на вид некоторые житейские невзгоды его постигшие, всё-таки показывает, что отец Авель нашёл в мире значительный достаток и вполне обеспеченное положение. Ныне помещённая статья показывает, что закат дней Авеля омрачился страшною для него грозою. Двадцать один год проведя в тюрьмах, он вновь попал в тяжкое заточение.
Прежде, однако, чем сообщить новые сведения об этом предсказателе, считаем не лишним привести следующую заметку о нём из записок современника Авеля – Л.Н. Энгельгарда:
«В Соловецком монастыре был монах Авель, предсказавший смерть императрицы Екатерины, а потом императору Павлу, со всеми обстоятельствами краткого его царствования. За год до смерти императрицы сей Авель, пришёл к настоятелю того монастыря, требовал, чтобы довести до сведения её, что слышал он вдохновенно глас, который должен он был ей объявить лично. По многим отлагательствам и затруднениям, наконец, донесено было ей, и приказано было его представить: тогда он ей объявил, что слышал он глас, повелевший ему объявить ей скорую кончину. Государыня приказала его заключить в Петропавловскую крепость. По кончине государыни, император повелел, освободить его и представить ему; когда тот ему предсказал, сколько продолжиться его царствие, государь в ту же минуту приказал его опять заточить в крепость. Смерть однако исполнилась в назначенный срок. При вступлении на престол Александра I он был освобождён. За год до нападения французов, Авель предстал перед императором и сказал, что французы вступят в Россию, возьмут Москву и сожгут. Государь приказал его опять посадить в крепость. По изгнании неприятелей он был выпущен. Сей Авель после того был долго в Троицко-Сергиевской лавре в Москве; многие из моих знакомых его видели и с ним говорили: он был человек простой, без малейшего свидения и угрюмый; многие барыни, почитая его святым, ездили к нему, спрашивали о женихах их дочерей; он им отвечал, что он не провидец, и что он тогда только предсказывал, когда вдохновенно было велено ему что говорить. С 1820 года уже более никто не видал его и неизвестно куда он девался...» («Записки Энгельгарда», Москва, стр. 217-218, изд. 1868).
* * *
Эта неизвестность разъясняется нижеследующими документами.
Монах Авель, именуя себя монахом Ставропигиального Соловецкого монастыря, в сентябре 1823 года, подал Московскому архиепископу Филарету, впоследствии митрополиту, прошение об определении его, Авеля, в Серпуховской Высотский монастырь. Преподобный Филарет на прошении, 6-го того сентября, написал: «представить справку». Консистория представила, что ещё при преподобном Августине (предместнике преподобного Филарете) было в производстве дело о монахе Авеле, по отношению министра духовных дел, князя А.Н. Голицына, от 2-го ноября 1817 года.
По делу сему значится, что:
Во-первых, при упомянутом отношении министр приложил справку по канцелярии Священного Синода, что монах Авель содержался в Соловецском монастыре, а в 1812 году, ноября 17-го, он, князь Голицын, как обер-прокурор синодальный, предложил Синоду высочайшее повеление:
«Освободить его, Авеля, из-под стражи, приняв в число братства. Между тем, как Авель имел намерение идти для поклонения святым мощам в разные города, то снабдить надлежащим паспортом для свободного пропуска, предоставляя также ему избрать для своего пребывания монастырь, какой сам пожелает, и где будет принят, там дозволить ему жить безпрепятственно».
О чём же архимандриту Соловецкого монастыря послан был указ 3-го декабря 1812 года.
А 4-го апреля 1814 года монах Авель, послал прошение в Синод, что имеет желание идти в Иерусалим, для поклонения гробу Господню и святым местам, и имеет намерение, ежели будет возможно, остаться там навсегда, и приложил в копии данный ему, в исполнение указа Священного Синода, от наместника Соловецкого монастыря паспорт на свободное, где пожелает, пребывание, и просил о снабжении его, на случай отбытия в Иерусалим, надлежащим видом. Вследствие чего и, по предварительному сношению с министерством полиции, Авелю выдан паспорт с распискою. О том, чтобы сей монах произведн был в иеромонахи (сведений нет).
Во-вторых, в показанном отношении от 2-го ноября 1817 года князь Голицын сообщал преподобному Августину, что монах Авель, по случаю потери данного ему паспорта, просил его министра, о снабжении его, Авеля, новым, для свободного здесь, в Москве или в ином городе, пребывания, также и о содействии к водворению его, Авеля, в Шереметьевский странноприёмный дом. Он, министр, довёл о сём при свидании с государем. Государь, находя неприличным, чтобы монах Авель, столь много странствовавший, ещё продолжал скидаться по России, и не имел постоянного пребывания в монастыре, высочайше повелел ему, министру, соизволил: объявить ему, Авелю, чтобы избрал непременно монастырь, и, если настоятель согласится на принятие его, то и водворился бы в том монастыре. Объявив о сём Авелю, с предложением и самого монастыря, именно Пешновского (в Дмитровском уезде), поручил преосвященному внушить Авелю со своей стороны, о несовместимости монаху жить в частном доме, и предложил бы ему водвориться в монастырь, о котором упомянуто, или в иной какой-либо обители. Если же он не изъявит желания поступить в монастырь московской епархии, то предложить Синодальной конторе снабдить его, Авеля, паспортом для свободного пропуска в другие города, чтобы он, согласно Высочайшей воли, объявленной Священному синоду 17-го ноября 1812 года, избрал для своего пребывания монастырь, где будет принят, там и водвориться ему.
В-третьих, Отношение это сдано было в консисторию уже по смерти преподобного Августина (умер 3-го марта 1819 года) с отметкою Малиновского, секретаря преосвященного, что монах Авель к преподобному Августину явился 6-го ноября 1818 года и через два дня хотел прибыть, чтобы, получив благословение и предписание к строителю Пешношкому, отправиться на житие в Пешношу; но с того времени не являлся и из Москвы скрылся.
В-четвёртых, вместе с тем при деле сдано в консисторию показание Николоявленской в Москве церкви, священника Михаила Лаврентьева (впоследствии настоятеля Московского Богоявленского монастыря и члена Московской консистории, архимандрит Митрофан. Умер 19-го ноября 1850 года) данное им 28-го декабря 1818 года, что в сентябре того 1818 года (которого числа не припомнит), как он, Лаврентьев, шёл к малой вечерни, попался близ дома его (священника), монах Авель, с которым вступил в разговор следующего содержания: «здоровы-ли вы, отец Авель, какая тому причина, что вас так давно в Москве не видно; где вы до сих пор были; и справедлив-ли тот неприятный слух, который об вас прошёл между нами?»
На сие Авель отвечал, что живёт благополучно, что до сих пор находился в городе Орле, и что прежде того, в бытность господина министра духовных дел князя А.Н. Голицына в Москве, был представлен ему, и мел с ним разговор касательно его, Авеля, обстоятельств. После чего, прощаясь с ним, священником, Авель сказал, что идёт в дом прихожанина его, статского советника Петра Алексеевича Верещагина, откуда общался придти в Николаевскую церковь ко всенощной, однако не пришёл; а подлинно ли был в доме господина Верещагина – о том не знает.
Преподобный Филарет, на представленной из консистории справке, 6 октября 1823 года, написал:
«Монаха Авеля в Высотский монастырь определить».
О сём 24-го того же октября дан указ из консистории архимандриту Высотского монастыря Амвросию.
По определению монаха Авеля в Высотский монастырь, в послужном его списке за 1823 год значилось, что монах Авель из крестьян, 65-ти лет; в монашество пострижен в Лаврском Александро-Невском монастыре в 1797 году; из него переведён был в Ставропигиальный Соловецкий монастырь в 1801 году; а в Высотский монастырь определён в 1828 году, 24-го дня октября; обучен российской грамоте читать, петь и писать; в штрафах не был.
В 1826 году, 21-го июня, архимандрит Высотского монастыря Амвросий (умер 1827, 10-го июня) донёс митрополиту Филарету, что монах Авель, забрав все свои пожитки, 3-го июня самовольно из монастыря отлучился неизвестно куда, и не является. В дополнение к этому архимандрит Амвросий 30-го июля доносил, что монах Авель находится в Тульской губернии, близ Соломенных заводов, в деревне Акуловой, и при донесении представил копию с двух писем Авеля следующего содержания:
«Милостивая государыня Анна Тихоновна. Желаю вам и всему вашему семейству всякого благополучия, как телесного, так и душевного. Я, отец Авель, ныне нахожусь в Соломенных заводах, в деревне Акуловке, от завода семь вёрст, проехав завод налево. Ежели угодно вам ко мне приехать, тогда я вам всю историю скажу, что мне случилось в Высотском монастыре, и прочая. Ежели есть ко мне из Москвы или откуда-нибудь письма, то бы Карл Иванович прислал ко мне через заводских ямщиков в деревню Акулово; а я здесь намерен прожить за болезнью от июня один год и прочая. А ежели вам ко мне случая не будет приехать, то хотя напишите что-нибудь, в чём и остаюсь всенижайший отец Авель.
Заводы от Серпухова 30 вёрст и спросить деревню Акулово.
1826 года, июля 20-го числа».
* * *
«Духовному моему отцу Доримедонту, всякое здравие и спасение, и прошу ваших святых молитв. Я, отец Авель, писал своему господину Нарышкину, Дмитрию Львовичу, как меня Высотский отец архимандрит ложным указом хотел послать в Петербург к новому государю. Нарышкин же доложил о том его величеству Николаю Павловичу, и сказав ему всю историю отца Авеля, как его сажали в тюрьму чёрные попы и был он от них в трёх крепостях и в шести тюрьмах, содержался всего времени двадцать один год; государь же, его величество, приказал отцу Авелю отдалиться от чёрных попов и жить ему в мирских селениях, где он пожелает. Нарышкин же отобрал царские сие слова и отписал отцу Авелю, и предложил ещё подать просьбу в Синод и взыскать отцу Авелю штраф с высотского начальника тысячу рублей за ложное злословие, якобы отца Авеля приказано в Петербург прислать и прочие.
В чем и остаюсь всенижайший монах Авель.
1826 года, июля 20-го числа».
* * *
В том же 1826 году, от 27-го августа, на имя митрополита Филарета последовал указ Священного синода, с объяснением, что синодальный обер-прокурор князь Пётр Сергеевич Мещерский, согласно отношению его, митрополита, докладывал государю Николаю Павловичу об оставлении монахом Авелем определённого ему в Серпуховском Высотском монастыре пребывании и об оказавшихся двух письмах, из коих видно, что он, монах, находится в 30-ти верстах от Серпухова, в Тульской губернии, и государь, по прочтении бумаг, повелел, чтобы монах Авель был заточён для смирения в Суздальский Спасо-Ефимиевский монастырь. Почему Священный синод, для скорейшего и удобнейшего отыскания монаха Авеля, тульской епархии, в деревни Акуловой, предоставил синодальному обер-прокурору сделать сношение с светским начальством, которому и отправить Авеля во владимирскую консисторию для помещения в Спасо-Ефимиевский монастырь. Тем и закончились скитания отца Авеля» (сообщение Н.П. Розанова)].
* * *
ДТН.
Аватара пользователя
Евгений - 1
 
Сообщения: 420
Зарегистрирован: 28 мар 2023, 07:42

Re: Пророчество иеромонаха Авеля (1757-1831).

Номер сообщения:#3  Сообщение Евгений - 1 » 19 дек 2023, 01:29

Иеромонах Авель (1757-1831) – мифы и историческая правда.
[статья из серии по истории пророчеств была опубликована на «Проза.ру» 05.12.2017].

В-третьих, анонимная статья, под названием «Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения об его судьбе», опубликованная в журнале «Русский Архив» (№ 7, М.) в 1878 году, представляет, по словам анонимного автора, «извлечение» из архивного «Дела о крестьянине Василии Васильеве, находящемся Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, и потом названном Авелем и о сочиненной им книге. Начато марта 17-ого 1796 года, 67 листов».

Изображение

В статье приводятся:
1). Извлечения из секретного письма генерал-губернатора Заборовского к генерал-прокурору графу А.Н. Самойлову в связи с арестом монаха Авеля от 19 февраля1796 г.;
2). Протокол допроса Авеля от 5-ого марта 1796 года в Тайной Экспедиции. Следователь А. Макаров;
3). Судебное решение о заключении Авеля в Шлиссельбургскую крепость;
4). Рескрипт императора Павла генерал-прокурору князю А.Б. Куракину об освобождении Авеля из Шлиссельбургской крепости от 14 декабря 1796 г.;
5). Выдержки из писем Авеля императору Павлу, князю А.Б. Куракину, митрополиту Амвросию;
6). Выдержки из писем митрополита Петербургского Амвросия генерал-прокурору Обольянинову от 19 марта и 29 мая 1800 года и других писем и документов.
Здесь необходимо отметить, что анонимный автор статьи, излагая жизненный путь монаха Авеля, некоторые сведения о нём приводит без ссылок на документы. Достоверность этих сведений представляется проблематичной, вследствие того, что они не всегда являются безошибочными. Так, автор указывает неверно год смерти монаха Авеля – 1841 года (стр. 365 ).

§[Историческая справка.
Статья «Прорицатель Авель», журнал «Русский Архив», (№ 7, М., стр. 353-365):
«Из Русской простонародной жизни, иногда из самой тёмной среды её, не раз выступали на свет Божьи люди с несокрушимою верою в своих убеждениях, гласно выражая без страха, до самоотвержения. Таинственная душевная напряжённость и странные толки этих людей затрагивали не только житейскую обстановку, но шли и дальше. Бедный дворянин Тверитинов является с протестом против Петра I-го и письменную жалобу на него Богу кладёт, в присутствии Государя, в церкви, на паникадило перед святою иконою. Тамбовский крестьянин Кондратий Селиванов создаёт целое вероучение, совращает множество людей в скопчество и в течении слишком полувека простирает своё влияние на все сословия и на всю Россию. Донской неграмотный казак борется почти два года с Екатериною и потрясает основы России. Эти люди, при всей нелепости, безобразии и нередко чудовищности умонастроения своего, конечно заслуживают изучения психологического. Они остаются яркими пятнами на исторической картине нашего бытописания, и не обращать на них внимания невозможно.
Монах Авель проявил тоже замечательную душевную силу, но он ограничивался одними предсказаниями и оставил несколько мистически-литературных произведений о творении мира и человека – смесь Библейских сказаний с собственными добавлениями, часто непонятными. Наполненные вставками из Священного Писания, они конечно занимали простой народ в роде так называемого «Сна Богородицы», который хранился у Русских людей как талисман и драгоценность: переписчики брали за него хорошие деньги. Тёмные слухи об Авеле и его прорицаниях до сих пор ходят по России. Несомненно, что он предвещал кончину Екатерины и Павла, а потом разорение Москвы неприятелем. Несколько сведений о нём и самые его произведения напечатаны в «Русской Старине» в 1875 году (414 и 815). Но и самое делопроизводство о нём сохранилось под заглавием: «Дело о крестьянине вотчины Льва Александровича Нарышкина Василие Васильеве, находившемся Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, и потом названном Авелем и о сочинённой им книге. Начато марта 17-го 1796 года 67 листов». Дело это отослано было 29-го августа 1812 года к министру юстиции Дмитриеву по предложению его, а в 1815 году возвращено в архив от министра юстиции Трощинского. Представляем извлечение из этого дела.
* * *
Авель родился в 1757 году Тульской губернии Алексинского уезда, в деревне Акуловой, и происходил из Нарышкинских крестьян. С раннего возраста он начал странствовать по разным местам и постригся в Валаамском монастыре Новгородской епархии. Из этого монастыря он отошёл в пустыню, а потом достиг Волги и вселился в монастырь Николая чудотворца, прозываемый Бабаевским, тот самый, где недавно скончался памятный Москве преосвященный Леонид. Вот тут-то он и написал те тетради, которые наделали ему столько бед и хлопот и содержание которых выяснится ниже.
Владимирский и Костромской генерал-губернатор генерал-поручик Заборовский, письмом к графу А.Н. Самойлову от 19-го февраля 1796 года, сообщил секретно, что преосвященный Павел, епископ Костромской и Галицкий, прислал Авеля в Костромское наместническое правление с сочинённою им книгою и его собственноручным показанием.
Для извлечения признания от сего сумазброда и злодея, не имеет ли он участников, сделан был ему новый допрос секретно правителем наместничества, но без всякого успеха, кроме тёмного показания о некоем еврее Фёодоре Крикове, которого Авель признавал Мессиею и которого он видел в Орле.
Авеля, закованного в железы, сочинённую им книгу и два допроса, сделанные ему преосвященным Павлом и генералом Заборовским, препроводили в Петербург под крепким и строгим караулом прапорщика Масленникова и одного унтер-офицера.
Авель говорил епископу Павлу, что книгу свою писал сам, не списывал, а сочинил из видения; ибо, будучи в Валааме, придя к заутрени в церковь, равно как-бы Павел апостол, похищен был на небо и там видел две книги и что увидел, то самое и записал, но никому своего сочинения не разглашал. С церковью во всех догматах он согласен и никакого сумнения и раздора не имеет. Предтечею Гоговым именовал он себя и то записал о себе также по тому видению. Касательно же на 16-ой странице написанных им имён, разумеет они царские и на обороте той страницы сделана пометка: «ныне ей есть от рождения свыше шестидесяти, а тогда муж ея даде ей власть, свыше трёх десяти годов» и далее, понимал он о владеющей ныне Государыни Императрицы Екатерине Алексеевне. Всё оное видел он при восхищении его на небо. Однако всё это за истину не утверждает, поскольку относить может сие к искушению вражескому.
Епископ Костромской, находя в книге Авеля ересь, полагал, что за это, на основании указа 1737 года от 14 ноября, его следовало бы предать светскому суду; но как в книге своей он проводит дерзостной и вредный толк об особе Императрицы и о её царском роде, в чём заключается секрет важный, относящийся до первых двух пунктов, то, сняв с Авеля монашеское одеяние (на основании указа 1762 года, от 19-го октября) для исследования и поступления по законам, епископ за крепким караулом представил его в Костромское наместническое правление.
В Валаамском монастыре было ему видение, что ожидаемый жидами Мессия уже явился и что он найдёт его в Орле между торгующими жидами под именем Фёодора Крикова; по сему видению Авель пошёл в Орёл и отыскал названного Крикова, разговаривал с ним о Священном Писании и получил от него приглашение ещё свидеться в этом же году в Киеве. Воротился Авель опять на Валаам, отсюда предпринял поход во Царь-град через города Орёл, Сумы, Харьков, Полтаву, Кременчуг и Херсон. Через все упомянутые места проходил он с плакатным паспортом. Из Херсона съехал во Царь-град морем с одним богатым Херсонским греком.
Всё вышеизложенное было прислано к графу Самойлову вместе с Авелем, при котором найдено денег 1 рубль 18 копеек.
В это время у Екатерины уже готовы были бумаги о предоставлении престолонаследия великому князю Александру Павловичу.

В Тайной Экспедиции, 5-го марта 1796 года, Авель дал нижеследующие показания:
«Вопрос. Что ты за человек, как тебя зовут, где ты родился, кто у тебя отец, чему обучен, женат или холост и если женат, то имеешь ли детей и сколько, где твой отец проживает и чем питается?
Ответ. Крещён в веру Греческого исповедания, которую содержа повинуется всем церковным преданиям и общественным положениям; жена, детей имеет троих сыновей; женат против воли и для того в своём селении и жил мало, а всегда шатался по разным городам.

Вопрос. Когда ты говоришь, что женат против воли и хаживал по разным местам, то где именно и в чём ты упражнялся и какое имел пропитание, а домашним пособие?
Ответ. Когда ему было ещё 10 лет от роду, то начал он мыслить об отсутствии из дому отца своего с тем, чтобы идти куда-либо в пустыню на службу Богу, а притом, слышав во Евангелии Христа Спасителя слово: «аще кто оставит отца своего и матерь, жену и чада и всё имение имени Моего ради, тот сторицею всё приимет и вселится в Царствии небесном», он, внемля сему, постоянно начал о том думать и искать случая о исполнении своего намерения. Будучи же 17 лет, тогда отец принудил его жениться; а по происшествии несколько тому времени начал он обучаться Российской грамоте, а потом учился он и плотничной работе. Поняв частично грамоту и плотницкое ремесло, ходил он по разным для работы городам и был с прочими в Кременчуге и Херсоне при строении кораблей. В Херсоне открылась заразительная болезнь, от которой многие люди, да и из его артели товарищи, начали умирать, чему и он был подвержен; то и давал он Богу обещание, ежели его Богу угодно будет исцелить, то он пойдёт вечно работать в преподобии и правда, почему он и выздоровел, однако и после того работал там год. По возвращении же в свой дом стал он проситься у своего отца и матери в монастырь, сказав им вину желания своего; они же, не уразумев его к Богу обета, его от себя не отпускали. Он же, будучи сим недоволен, помышлял, как-бы ему к исполнению своего намерения уйти от них тайно, и через некоторое время взял он плакатный паспорт под образом отшествия из дому для работы, пошёл в 1875 году в Тулу, а оттуда через Алексин, Серпухов, Москву, пришёл в Новгород, из коего водою доехал до Олонца, а потом пришёл к острову Вааламу, с коего и переехал в Валаамский монастырь, а из него в Валаамскую пустыню.

Вопрос. В обоих сих местах, как в монастыре, так и пустыни, начальники и братия какой жизни и поведения, и нет ли от них каких мирских соблазнов, и в чём ты там упражнялся?
Ответ. Настоятели сих обителей жития честного и трудолюбивого, и никаких он ни от кого не видал мирских соблазнов, а он утруждался в монастырском послушании.

Вопрос. Какой тебе год и откуда был глас, и в чём он состоял?
Ответ. Когда он был в пустыни Валаамской, во едино время был ему из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку и было изречено ему так: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне, иди и скажи ей всю истину, которую я тебе заповедую. Первое, скажи ей, когда воцарится сын её Павел Петрович, тогда будет покорена под ноги его вся земля Турецкая, и сам султан, и все греки, и будут они ему данники; а второе, скажи ей, тогда когда покорена будет, и вера их лживая истребится, тогда будет единая вера и един пастырь по всей земле, так есть писано в Священном Писании. И ещё скажи ей северной царице Екатерине: царствовать она будет 40 годов. Посему же иди и скажи смело Павлу Петровичу и двум его отрокам, Александру и Константину, что под ними будет покорена вся земля.

Вопрос. Когда ты глас сей слышал? В какое время? И что ты о сем помышлял и кому о том сказывал ли, и что кто тебе на то советовал, и какое ты на то полагал намерение?
Ответ. Сей глас слышан им был в 1787 году в марте месяце. Он при слышании сего весьма усомнился и поведал о том строителю и некоторым благоразумным братьям. Они же на это ему отвечали: ежели сие дело Божие, так будет так и не разорится, а ежели не Божие дело, то разорится. Так жил он без малого пять лет, изучал совершенно духовную жизнь и письмо полууставом.

Вопрос. Отобранные у тебя тетради, писанные полууставом, кто их писал, сам ли ты, и если сам, то помнишь ли что в них написано, и если помнишь, то с каким ты намерением таковую нелепицу написал, которая не может ни с какими правилами быть согласна, а паче ещё таковую дерзость, которая неминуемо налагает на тебя строжайшее по законам истязание? Кто тебя к сему наставил и что ты из сего себе быть чаял?
Ответ. Ныне я вам скажу историю свою вкратце. Означенные полууставом книги писал я в пустыни, которая состоит в Костромских пределах близ села Колшева (помещика Исакова) и писал их наедине, и не было никого мне советником, но всё от своего разума выдумал. Из Валаама пришёл в Невский монастырь. Тут сказывал я про воздушный глас трём старцам, от коих, как я слышал после, дошло и до сведения митрополита. Из Невского выйдя, жил я по разным монастырям.

Вопрос. Для чего и с каким намерением и где писал ты найденные у тебя пять тетрадей или книгу, состоящую из оных?
Ответ. В каком смысле писал книгу, на сие говорю откровенно, что ежели что-нибудь в рассуждении сего солгу, то да накажет меня всемилостивейшая наша Государыня Екатерина Алексеевна, как ей угодно; а причины, по коим писал я оную, представляю следующие: 1) уже тому девять лет как принуждала меня совесть всегда и непрестанно об оном гласе сказать Её Величеству и их высочествам, чему хотя много противился, но не мог то преодолеть, начал помышлять, как-бы мне дойти к Её Величеству Екатерине Алексеевне; 2) указом велено меня не выпускать из монастыря и 3) ежели мне так идти просто к Государыне, то никак не можно к ней дойти, почему я вздумал написать те тетради, и первые две сочинил в Бабаевском монастыре в десять дней, а последние три в пустыни.

Вопрос. Написав сказанные тетради, показывал ли ты их кому либо? И что с тобою последовало за них?
Ответ. Показал я их одному из братии, именем Аркадий, который о них тотчас известил строителя и братию. Строитель представил меня с терадями моими сперва в консисторию, а потом к епископу Павлу, а сей последний отослал меня и с книгою в наместническое правление, а из него в острог, куда приехали ко мне сам губернатор и наместник и спрашивали о роде моём и прочая, а когда я им сказал: «ваше высокопревосходительство, я с вами говорить не могу, потому что косноязычен, но дайте мне бумаги, я вам всё напишу», то они, просьбы моей не выполнив, послали сюда в Петербург, где ныне содержусь в оковах. Признаюсь по чистой совести, что совершенно по безумию такую сочинил книгу, и надлежит меня за сие дело предать смертной казни и тело моё сжечь.

Вопрос. Для чего внёс в книгу свою такие слова, которые особенно касаются Её Величества и именно, яко на неё сын восстанет и прочее, и как ты разумел их?
Ответ. На сие ответствую, что восстание есть двоякое: иное делом, а иное словом и мыслию, и утверждаю под смертною казнью, что я восстание в книге своей разумел словом и мыслью; признаюся чистосердечно, что сие слова написал потому, что он, то есть сын, есть человек подобострастен, как и мы; а человек различных свойств: один ищет славы и чести, а другой сего не желает, однако мало таковых, кто бы онаго убегал, а великий наш князь Павел Петрович возжелает сего, когда ему придёт время; время же сие наступит тогда, как процарствует мать его Екатерина Алексеевна, всемилостивейшая наша Государыня 40-лет: ибо так мне открыл Бог. И ежели кто скажет, что это неправда и я лгу, то потому и всё Священное Писание несправедливо. Дайте мне книгу Апокалипсис и всю Библию для истолкования, ибо в Священном Писании много писано о наших князьях, то я скажу время, когда всё сие сбудется; ибо я для того сюда и послан, чтобы возвестить вам всю сущую и истинную правду.

Вопрос. Как ты осмелился сказать в книге своей, что пал III-ий император от жены своей?
Ответ. Сие я потому написал, что об этом есть в Апокалипсисе, и падение разумею, и свержение с престола, с которого он свержен за неправильные его дела, о коих слышал ещё во младенчестве в Туле от мужиков, а именно: 1) якобы он оставил свою законную жену Екатерину Алексеевну и 2) будто бы хотел искоренить православную веру и ввести другую, за что Бог и попустил на него таковое искушение. Что же касается до сказанного мною о Павле Петровиче, то я и про него слышал, яко бы он таков же нравом как и отец его, и слышал здесь в Петербурге, чему уже прошло семь лет, от старых солдат, служивших ещё при Елисавете Петровне, которые мне о сём сказали, когда спрашивал их, позвавши в кабак и поднеся в меру вина; однако я не утверждаю, правда ли сие или нет, и не знаю, живы ли они ил уже померли.

Вопрос. Из показаний твоих и в сочинённой книге твоей усматривается дерзновенное прикосновение до высочайших императорских особ, о котором мнишь ты удостоверить, якобы то происходит от таинства, в Священном Писании содержимого и тебе через неизвестный глас открытого; а как таковые бредни твои не заслуживают ни малейшего внимания и по испытанию тебя в Священном Писании оказалось, что ты не только о нём ни малого сведения, но и никакого понятия не имеешь, то, отложа сие неистовые нелерости и ложь, открыть тебе самую истину без малейшей утайки: 1-ое) где о падении или свержении императора Петра III-го от царствования узнал, от кого, когда, при каком случае и как? 2-ое) хотя ты и показываешь, что восстание Государя Цесаревича на ныне царствующую всемилостивейшую Императрицу слышал ты от старых солдат, подчивая их в кабаке, но как сие показание твоё не имеет ни малого вида вероятности, то объявить тебе чистосердечно: где именно, как и через какие средства, при каком случае, от кого именно узнал и для какой причины спрашивал ты о свойствах Его Высочества, так как не касающегося до тебя дела, ибо в том только единое спасение твоё зависит от приуготовляемого тебе жребия.

В ответ на это сам Авель сделал допрос своему допросителю Александру Макарову (преемнику знаменитого Шешковского, уже знакомому читателям Русского Архива по автобиографии другого узника, Фличко-Карпинского): «Есть ли Бог и есть ли диавол, и признаются ли они Макаровым?»
И после этого Авель обещал сказать всю правду.
Не смотря на сумасбродство бедного монаха, поставленного перед грозным судилищем, было в речах его что-то необыкновенное, внушающее и обязующее. Судья Тайной Экспедиции должен был смутиться перед этою напряженостью воли, которая не знала страха и подвергла допросителя своему допросу. Тут мог действовать и личный пример самой Государыни, которая с противниками своей власти считала нужным бороться орудием убеждения и умственных доводов. У членов Тайной Экспедиции должно было сохраниться в свежей памяти, как она, статья за статьёй, опровергала книгу Радищева и вынудила у него признание своего заблуждения.
Собственноручный ответ Макарова сохранился в деле за его подписью:
«Тебе хочется знать, есть ли Бог и есть ли диавол, и признаются ли они от нас? На сие тебе ответствую, что в Бога мы веруем и по Священному Писанию не отвергаем бытия и диавола; но таковы твои недельные вопросы, которых бы тебе делать отнюдь сметь не должно, удовлетворяются из одного снисхождения, в чаянии, что ты конечно сею благосклонностью будешь убеждён и дашь ясное и точное на требуемое от тебя сведение и не напишешь такой пустоши, каковую ты прислал. Если же и за сим будешь ты притворствовать и отвечать не то, что от тебя спрашивают, то должен ты уже на самого себя пенять, когда жребий твой нынешний переменится в несноснейший и ты доведёшь себя до изнурения и самого истязания. 5-го марта 1796. Коллежский советник и кавалер Александр Макаров».
После этого объяснения между судьёю и подсудимым о Боге и диаволе, Авель дал ответы по предложенным ему двум вопросам:
Во-первых, О падении императора Петра III-го слышал он ещё с детства, по народной молве, во время бывшего возмущения от Пугачёва, и сие падение разные люди толковали, кто как разумел; а когда таковые толки происходили и от воинских людей, то он начал с того самого времени помышлять о сей дерзкой истории; какие же именно люди о сём толковали и с каким намерением, того в знании показать, с клятвою, отрицается.
Во-вторых, О восстании Государя Цесаревича на ныне царствующую всемилостивейшую Императрицу говорит, что он сие восстание разумел под тремя терминами: 1) мысленное; 2) словесное и 3) на самом деле. Мыслею – думать, словом – требовать, а делом – против воли усилием. Сих терминов заключение и пример взял он из Библии, которую читая делал по смыслу заключения и начал описывать. Тетради его как настоятелю, так и братии были противны, и они их жгли, а сочинителя настоятель за то сажал и на цепь. Но его тревожил всё тот же слышанный глас, и он решился идти в Петербург. Здесь начал он искать, кто бы ему сказал о нраве Его Высочества. Под Невским монастырём попался ему старый солдат, коего он не знает, и этот солдат удовлетворил его желание. В писании своём советников и помощников не имел и бывшее ему явление признаёт действием нечистого духа, что и утверждает клятвою, готовя себя нетокмо жесточайшему мучению, но и смертной казни.
Подписался: «Василий Васильев».
* * *
Есть известие, что Авеля водили и к самому генерал-прокурору графу Самойлову, который дал ему три пощёчины.

Изображение

«Отец же Авель стояше пред ним весь в благости, и весь в божественных действах».
17-го марта 1796 года состоялось решение:
«Поелику из Тайной Экспедиции по следствию оказалось, что крестьянин Василий Васильев неистовую книгу сочинил из самолюбия и мнимой похвалы от простых людей, что в непросвещённых могло бы произнести колеблимость и самое неустройство, а паче что осмелился он вместить тут дерзновеннейшие и самые оскорбительные слова, касающиеся до пресветлой особы Ея Императорского Величества и высочайшего Ея Величества дома, в чём и учинил собственноручное признание, а за сие дерзновение и буйственность, яко богохульник и оскорбитель высочайшей власти, по государственным законам, заслуживает смертную казнь; но Ея Императорское Величество, облегчая строгость законных предписаний, указать соизволила онаго Василия Васильева, вместо заслуженного им наказания, посадить в Шлиссельбургскую крепость, вследствие чего и отправить при ордере к тамошнему коменданту полковнику Колюбякину, за присмотром, с приказанием содержать его под крепчайшим караулом так, чтобы он ни с кем не общался, ни разговоров не имел; на пищу же производить ему по десяти копеек в каждый день, а вышесказанные, писанные им, бумаги, запечатав печатью генерал-прокурора, хранить в Тайной Экспедиции».
* * *
Любопытно, что доклад об Авеле, по которому объявлено вышенаписанное высочайшее повеление, состоялся 17-го марта, а сам он ранее, именно 8-го марта, уже был отправлен в Шлиссельбургскую крепость, где и помещён в казарме № 22.
9-го марта, в 5 часов утра, привезли Васильева в Шлиссельбург, и комендант дал ему самому распечатать конверт от генерал-прокурора, в котором написано было следующее увещевание:
«Помещённое тобою в книги твоей касательно до императора Петра III-го от кого ты взял сию нелепость? Кто именно сказывал тебе оную? Когда? В каком месте? При ком или наедине и по какому случаю? Ты должен объявить о всём чистосердечно. Также ты должен сказать и о том, почему ты включил в книгу следующие слова: «сын её пока ещё не в возрасте, а возрастёт в самое то время, когда придёт Сам Бог» и прочая. Ежели ты хочешь преклонить на себя милосердие всемилостивейшей Государыни, то оставь упорство и обнажи душу свою: скажи, по каким причинам ты приступил к такому дерзкому вранью, сам ли собою или кем возбуждён был к тому? Какое намерение у тебя было в сём случае, или тех, которые участвовали с тобою в безрассудности твоей? Единое чистосердечное признание твоё во всём возможет тебя избавить от всех зол и бедствий, которые готовит тебе правосудие законом. Открой также причину, для которой ты захотел сделаться святошей? Кого ты научал глупостям своим? Верил ли тебе кто ни есть, и где и в каком роде людей и более ты предуспел? Всё что скажешь ты сходного с истиной, послужит к твоему добру; напротив же того, ложность, притворство и двоякость в ответах обратит на тебя всю строгость законов, которые таковых деяний, каковы суть твои, не пощадят».
Авель, выслушав сие увещание два раза, отвечал:
«Я более того, что в последнем господину советнику Макарову объяснении написано, сказать ничего не имею, что и утверждаю клятвой. Если я за то преступление определяюсь к сему строжайшему и бедственному моему жребию, то приемлю с повиновением и буду сносить до конца жизни».
12 декабря Шлиссельсбургский комендант Колюбякин получил письмо от нового генерал-прокурора князя А.Б. Куракина, в котором объявлялось высочайшее повеление прислать в Петербург «арестанта Васильева», с прочих же всех, на ком есть оковы, оные снять. (В этот же день Колюбякин за усердие и порядочное исправление должности пожалован в бригадиры).
13-го декабря, как отмечено в деле, сочинённая Васильевым книга взята князем А.Б. Куракиным и поднесена Его Величеству.
Государь беседовал с загадочным прорицателем и спрашивал у него «по секрету, что ему случится».
14 декабря последовал рескрипт:
«Князь Алексей Борисович!
Всемилостивейше повелеваем содержащегося в Шлиссельсбургской крепости крестьянина Васильева освободить и отослать, по желанию его, для пострижения в монахи (ранее Авель был предварительно, ещё в Костроме, расстрижен), к Гавриилу, митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому.
Павел».
* * *
В эти дни вторично хоронили Петра III-го. Подробности беседы с Государем неизвестны; но сохранилась записка:
Его Величеству угодно ведать о нынешнем состоянии посланного к здешнему митрополиту Гавриилу для пострижения, по желанию, в монахи крестьянина Васильева, к исполнению чего и послан был от генерал-прокурора коллежский ас. Крюков, которым означенный Васильев и был распрошен наедине безприметным образом, на что тот Васильев говорил, что он нынешним его жребием доволен, но токмо что пищу дают ему единожды в день, от чего слаб в силах, притеснения ему никакого ни от кого нет, ибо сего надзирает сам митрополит; скучает же, что долго не постригают его в монахи, а говорят, чтобы ещё в трудах утвердился; жалуется, что не имеет нужной одежды, что и приметно, о чём и просит человеколюбивейшего в пособие милосердия.
21 декабря писана благодарность преосвященному за его попечение о даче тому Васильеву пищи по два раза в сутки, а при том на исправление его послано десять рублей.

Авель поздравил князя Куракина 25-го декабря с праздником, следующим письмом:

Изображение

«Ваше сиятельство, Александр Борисович!
Приношу вам благодарность: вы меня избавили из тёмных темниц и от крепких стражей, в которых я был вечно заключен от Самойлова. Вы о сём сами извещены, а ныне я по Его Императорскому приказу и по вашему благословению свободен и пришёл к вам поздравить вас с Христовым торжественным праздником и вас благодарить за таковое ваше ко мне благодеяние. И крайнего я вам за сие желаю душевного спасения и телесного здравия и многая лета и прочая вся благая и преблагая и пребуду в таковой памяти вечно незабвенно. Богомолец ваш Василий».
29-го декабря 1796 года князь Куракин сообщил митрополиту Гавриилу высочайшее желание, чтобы Василий был пострижен поскорее.
В новый 1797 год Васильев подал через князя Куракина следующую записку:
«Ваше Императорское Величество, всемилостивейший Государь! С сим, с новонаступившим годом усердно поздравляю: да даст Господь Бог вам оный, а по оном и многие богоугодно и душеспасительно препроводить. Сердечно чувствую высокомонаршие ваше ко мне недостойному оказуемая, неописанная милость, коих по гроб мой забыть не могу. Осмеливаюсь священную особу вашу просить о следующем и о последнем: 1-е) Благоволите указом не в продолжительном времени посвятить меня в иеромонашеский чин, дабы я мог стоять в церкви у престола Божия и приносить Всевышнему Существу жертву чистую и непорочную за вашу особу и за всю вашу царскую фамилию, да даст Бог вам дни благоприятные и времена спасительные, и всегда победу и одолжение на врагами и супостатами. 2-е) Когда меня заключили на вечное житие в Шлиссельбургскую крепость, дал я обещание Богу такте: когда отсюда освободят, то схожу в Иерусалим поклониться Гробу Господню и облобызаю стопы, место ног Его. 3-е) Чтобы я был допущен лично к Вашему Императорскому Величеству воздать вам достойную благодарность и облобызать вашу дрожайшую десницу и буду почитать себя счастливым. 4-е) Благоволите вы мне изъяснить на бумаге, за что меня посадил Самойлов в крепость, в чём и остаюсь в ожидании благонадёжным».
Князь Куракин 5-го января 1797 года доложил это письмо Государю и притом писал, что когда он отвозил Авеля к митрополиту Гавриилу, то сей упрекал его за предвещание о себе, что он будет архиереем; следовательно, нынешняя его поспешная просьба о посвящении во иеромонахи, клонится к достижению архиерейского достоинства.
На доклад этом собственноручная отметка князя Куракина:
«Его Императорское Величество повелеть изволило: прошение Васильева оставить без уважения, но для сведения митрополита заявить ему сие».
Отлучившись самовольно из лавры, Авель очутился в Москве, где, пророчествуя, собрал деньги. Пророчествовать ему запретили и сослали в монастырь, что на острове, на Ладожском озере, то есть на Валаам. Там Авель снова принялся за сочинение прорицательных тетрадей, которые на этот раз были посланы игуменом Назарием в Петербург к митрополиту.
Переписка о монахе Авеле прекращается до 1800 года.
В этом году, от 19-го марта за № 118-м, Амвросий, митрополит Петербургский, уведомил генерал-прокурора Обольянинова о крестьянине Васильеве, постриженном в декабре 1796 года в Александро-Невском монастыре с наречением ему имени Авеля и сосланном в 1798-м году в Валаамский монастырь, следующее:
«Ныне онаго монастыря настоятель Назарий, с братией, доносит мне о Авеле, что он, скрывая свои зловкоренившиеся в него пороки, обнаружил оные покражею из кельи одного иеромонаха серебряных ложек, Турецких денег и других вещей, которые, по употреблении настоятелем многого искания, он Авель принесши к нему тайно сказал, что будто бы те вещи к нему Авелю подкинуты, и он знает похитителя, но не хочет об нём объявить и что он об них через сонное видение разведал, из чего настоятель заключает, что он Авель, будучи предосудительных и званию несоответствующих качеств, усердия к богоугодному житию и душевному спасению нималого не имеет, да и на послушания с братиею не ходит, сказываясь больным. По приходе же настоятеля с одним иеромонахом к нему в келью для освидетельствования, точно ли он Авель болен, нашли у него книгу, которую когда настоятель взял и спросил его что за книга? Ответствовал, что дали ему прочитать и, бросаясь к нему настоятелю за нею, с азартом вскричал, чтобы он её не брал, в противном случае убьёт его до смерти. Когда же настоятель бывшему с ним иеромонаху велел позвать братию, тогда он Авель оробел, ту книгу из рук своих выпустил, которая от него отобрана и ко мне представлена с найденным в ней листком, писанным Русскими литераторами, а книга писана языком неизвестным. Настоятель, отягчаясь пребыванием Авеля в монастыре и опасаясь, чтобы не привёл братию в расстройство, просит Авеля оттуда вывесть».
Митрополит препроводил к Обольянинову книгу и листок, найденные у Авеля и просил исходатайствовать высочайшее повеление о ссылке его в Соловецкий монастырь.
На письме Амвросия Обольянинов написал:
«Докладывано. Высочайше повелено: послать нарочного, который привёз бы в Петербург, по привоз же посадить в каземат, за крепчайший караул, в крепости. 21 мая 1800 года. Павловск».
Вероятно к этому времени и относится предсказание Авеля о кончине Павла Петровича.
Таким образом, через четыре года, произошло новое свидание Авеля с Макаровым.
26-го мая 1800 года Макаров донёс Обольянинову, что Авель привезён исправно и посажен в каземат в равелине. Он кажется, только колобродит, и враки его ничего более не значат; а между тем думает мнимыми пророчествами и сновидениями выманить что-нибудь; нрава неспокойного.
На донесении Макарова Обольянинов написал:
«К архиерею, по желанию Его Величества, отпускать; архиерею отписать: при всяком свидании, что объявит, меня уведомить. 27 мая 1800 года».
На другой же день Авель написал к Амвросию:
«Я нижайший монах Авель обошёл все страны и пустыни, был и в царских палатах, и в великолепных чертогах и видел в них дивное и предивное, а также видел и обрёл в пустынных местах великое и тайное и всему роду полезное; того ради, ваше высокопревосходительство, желаю я ныне с вами видеться и духовно с вами поговорить и оные пустынные тайны вам рассказать. Притом же прошу ваших святых молитв».

29-го мая состоялось свидание Авеля с Амвросием, который в тот же день писал к Обольянинову:
«Монах Авель, по записке своей, в монастыре им написанной, открыл мне. Оное его открытие, им самим написанное, на расмотрение наше при сем прилагаю. Из разговора же я ничего достойного внимания не нашёл, кроме открывающегося в нём помешательства в уме, ханжества и рассказов о своих тайновидениях, от которых пустынники даже в страх приходят. Впрочем Бог ведает».
Нельзя не обратить внимания на эти три последние слова. Авель, очевидно, колобродил; а между тем было что-то в нём, что возбуждало недоумение, что-то среднее между сном и действительностью. Этот отзыв Амвросия (человека практического) напоминает нам ту веру во сны и видения, которою наполнены недавно изданные пиьма митрополита Филарета к архимандриту Антонию.
Не покидая своей прежней мысли, что будет на земле едино стадо и един пастырь, инок-предсказатель в письме к Амвросию пишет:
«А ныне я имею желание определиться в Еврейский род и научить их познанию Христа Бога и всей нашей православной веры, и прошу доложить о том Его Величеству».

На письмо Амвросия рукою Обольянинова: «докладывано 30-го мая 1800 года. Павловск».
По вступлении на престол императора Александра Павловича учреждена была комиссия для пересмотра прежних уголовных дел. Пересмотрели и переписку об Авеле; оказалось, что он содержался в Санкт-Петербургской крепости с 26-го мая 1800 года за разные сочинения его, заключающие в себе пророчества и другие инакозначущими литерами нелепости. В марте месяце 1801 года Авель отослан был к Амвросию для помещения в монастырь по его усмотрению, а затем отослан в Соловецкий монастырь, а 17-го октября Архангельский гражданский губернатор донёс, что Авель, вследствии указа Священного Синода из под стражи освобождён и отдан архимандриту в число прочих монашествующих. Выпущенный на волю, Авель сочинил третью книгу, с предвещанием взятия Москвы неприятелем, за что его снова заточили уже на многие годы в Соловецкий монастырь.
В исходе 1812 года министр духовных дел князь Голицын выписал его к себе в Петербург. После таинственных бесед с этим главою тогдашнего духовничества, ему дана полная свобода. Он повёл опять скитальническую жизнь.
Из его тетрадей и писем (очень недурно составленных) видно, что в своих фантазиях он был убеждён совершенно и готов за них отдать свою жизнь. Одержимый духом предсказаний, то вечный скиталец по монастырям и Костромским лесам и пустыням, то тюремный сиделец, инок Авель, по пословице «на ловца и зверь бежит», находил себе если не почитателей, то по крайней мере благотворителей и даже в высшем кругу. Он был знаком и вёл переписку с графиней Прасковьей Андреевной Потёмкиной, рождённой Закревской, получал от неё денежные пособия и на одежду сукно с её фабрики, вмешивался в её отношения с сыном-повесой, проживал в Курской губернии у известного богача Никанора Ивановича Переверзева, поселялся то в Москве, в Шереметевой больнице, то у Троицы Сергия.
Автор известных «Записок», Л.Н. Энгельгард говорит про него:
«Что он был человек простой, без малейшего сведения и угрюмый, многие барыни, почитая его святым, ездили к нему, спрашивали о женихах своим дочерям; он им отвечал, что предсказывал тогда только, когда вдохновенно было велено ему что говорить».
Не смотря на покровительство князя Голицына, Авеля понудили прекратить его бродяжничество. Митрополит Филарет определил его в Высотский монастырь под Серпуховым, по близости от его родины. Но старая привычка взяла своё: с наступлением нового царствования, Авель ушёл из монастыря и через бывшего своего господина, Дмитрия Львовича Нарышкина, вздумал опять обратить на себя внимание предержащей власти. Государь Николай Павлович приказал заточить его в Спасо-Ефимьев монастырь, где он и умер в 1841 году»].
* * *
ДТН.
Аватара пользователя
Евгений - 1
 
Сообщения: 420
Зарегистрирован: 28 мар 2023, 07:42

Re: Пророчество иеромонаха Авеля (1757-1831).

Номер сообщения:#4  Сообщение Евгений - 1 » 19 дек 2023, 01:33

Иеромонах Авель (1757-1831) – мифы и историческая правда.
[статья из серии по истории пророчеств была опубликована на «Проза.ру» 07.12.2017].

3. Публикации историков, основанные на анализе документов.
Во-первых, книга М.Н. Гернета «История царской тюрьмы» (т. 1, М., 1941), в которой излагаются некоторые сведения об Авеле, извлечённые из «Дела о крестьянине Василии Васильеве, находившемся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре» (Архив эпохи феодализма и крепостничества, VII, № 2881) (стр. 109) и документальные данные из архивов Спасо-Евфимиевого монастыря в Суздале (стр. 174).

§[Историческая справка.

Изображение

Михаил Николаевич Гернет (1874-1953) – российский и советский учёный-юрист, криминолог, заслуженный деятель науки РСФСР.
Михаил Гернет является автором более 350 научных трудов в области криминологии, уголовного права. Самая значительная его работа – «История царской тюрьмы» в пяти томах, за которую в 1947 году Михаил Гернет удостоился Сталинской премии. Он также является старейшим профессором юридического факультета Московского Университета. Одним из первых советских юристов он был удостоен звания «Заслуженный деятель науки РСФСР».
* * *
«История царской тюрьмы» (т. 1, М., стр. 109, 1941):
«Галлерея узников Петропавловской крепости этой эпохи была вообще разнообразна. Здесь побывал пользовавшийся в то время широкой известностью монах-«прорицатель» Авель. Его «прорицания» обошлись ему очень дорого, и он расплачивался за них своей свободой, пребывая то в крепостях, то в монастырских тюрьмах.
По сведениям печатных источников, этот монах имел плохое обыкновение, очень не нравящееся носителям верховной власти (Екатерине, Павлу, Александру и Николаю), – предсказывать им день их смерти и другие неприятности. В подлинном деле, найденном нами в архиве, имеются сведения о пребывании этого «неприятного прорицателя» в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях, в Соловецкой тюрьме. Он происходил из крестьян и был крепостным Нарышкина. Получив вольную, он постригся в монахи, совершил паломничество в Царьград. Он был не только грамотным, но и сочинителем мистических религиозных рукописей. На допросе он показывал, что имел видение: будто он видел в небесах две книги и записал их содержание. Но это небесное писание не пришлось по вкусу ни православному духовенству, ни всероссийской правительнице. В рукописи, «списанной с небесной книги», нашли и отступление от православия и преступление против «величества». Приговор и указ Екатерины устанавливают, что сочинитель рукописи подлежал бы смертной казни, но, по милосердию императрицы, отправляется на вечное заключение в Шлиссельбургскую крепость. Отсюда его освободил Павел. Время от мая 1800 г. по март 1801 г. Авель провел в  Петропавловской крепости, откуда был сослан в Соловецкую монастырскую тюрьму, но в том же году (17 октября 1801 г.) был переведен из арестантов в монахи. Как мы уже сказали выше, на этом ещё не прекратились его странствования по разным местам заточения.
Эпизод из жизни Авеля-«прорицателя» очень красочен. Он накладывает новые штрихи на картину бытовой и политической жизни России времён от Екатерины до Николая I, который заточил Авеля в Спасо-Евфимьевский монастырь. Здесь этот не признанный царями пророк, но тем не менее страшный для них с его предсказаниями, умер 78 лет от роду в 1831 году».
* * *
«История царской тюрьмы» (т. 1, М., стр. 174, 1941):
«Среди религиозных преступников большинство было заключено за скопчество. В их числе был встретившийся мне в архивном списке 1829 года скопец Селиванов, 109 лет. В списке 1801-1835 гг. он фигурирует без упоминания фамилии, под названием «Неизвестного». Он умер в монастырском остроге в феврале 1833 года 114 лет от роду.
За религиозную пропаганду здесь содержался «начальник секты молокан» купец Швецов.
Известный нам монах-прорицатель Авель, бывший узник Шлиссельбургской, Петропавловской крепостей и Соловецкого монастыря, окончил свою жизнь в тюрьме Спасо-Евфимьевского монастыря, где провел пять лет, с 1826 по 1831 год. На его долю выпало пройти через горнило всех четырех самых страшных царских тюрем»].
* * *

Во-вторых, важные сведения о дате кончины Авеля приводятся в работе А.С. Пругавина, впервые опубликовавшего секретные документы о заключенных Спасо-Евфимиевого монастыря в Суздале («В казематах», Спб., стр. 226, 1909).

§[Историческая справка.

Изображение

Александр Степанович Пругавин (1850-1920) – российский публицист-этнограф, историк, исследователь раскола русской церкви.
Родился в 1850 году в Архангельске в семье смотрителя народных училищ Архангельской губернии, поступил в местную гимназию. В 1869 году поступил в Московскую Петровскую земледельческую и лесную академию. Учебное заведение не окончил по причине участия в студенческих волнениях, привлекался по процессу «нечаевцев». В результате было запрещено жить в столицах.
До 1879 года Пругавин обязан был проживать в Архангельской или в Воронежской губерниях. В феврале 1879 года был освобождён от полицейского надзора и переехал в Санкт-Петербург.
Проживание на Крайнем Севере способствовали проявлению интереса к русскому сектантству и расколу. Первая его статья по расколу «Знаем ли мы раскол?» была опубликована в «Неделе» в 1877 году под псевдонимом Борецкого. В дальнейшем публиковался в «Голосе», «Новом Времени», «Русском Курьере», «Русской Мысли», «Вестнике Европы», «Русских Ведомостях», «Историческом Вестнике», и других изданиях второй половины XIX века.
В 1917 году уехал в Уфу. Сотрудничал с «Белым движением» в Сибири, работал в газетах. В марте 1920-го был арестован большевиками. Умер в Красноярской тюрьме от сыпного тифа.
* * *
«В казематах» (Спб., стр. 226, 1909):
«Секретно.
СПИСОК
Сосланных под надзор и стражу Владимирской губернии в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, разного звания людям, с 1801-го года по 30 ноября 1836 года.

...Число сосланного: 58.
Кто, когда, откуда, за какую вину и с каким предписанием прислан: Исключённый из службы бывший гороховской уездный казно-лекарь, Алексей Навроцкий...

Число сосланного: 59.
Кто, когда, откуда, за какую вину и с каким предписанием прислан: монах Авель, 1826-го года, августа 23-го дня, прислан по Высочайшему Его Императорского Величества повелению, с указом из Владимирской духовной консистории, с предписанием, чтобы сей монах Авель, был заключён для смирения в оный Спасо-Ефимиев монастырь и содержался под строгим надзором.
Кто из них, каким случаем убыл: 1831-го года, ноября 29-го дня, помер.

Число сосланного: 60.
Кто, когда, откуда, за какую вину и с каким предписанием прислан: Отставной подпоручик Сергей Михайлов...].
* * *
Что касается неопубликованных документов, укажем помимо «Дела о крестьянине Василии Васильеве, находившемся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре» (Архив эпохи феодализма и крепостничества, VII, № 2881) и на выдержки из «Книги бытия» Авеля – Центр. Гос. Архива Октябрьской Революции, ф. 48, ед. хр. 13 (А.А. Ильин-Томич «Васильев Василий. Русские писатели 1800-1917», Биографический словарь, Т. 1., М., стр. 394, 1989).

§[Историческая справка.
Александр Александрович Ильин-Томич, кандидат исторических наук с 2003 года.
«Васильев Василий «Русские писатели 1800-1917», Биографический словарь, т. 1., М., стр. 394, 1989:
«Василий Васильев [в монашестве Авель; март, не позднее 7(18).1757, деревня Акулово, Алексин. уезд, Тульской губернии – 29.11(11.12). 1831, Суздаль], автор рукописных книг. Крестьянский сын. После женитьбы («против воли») (в 1774) выучился грамоте и пустился странствовать (1776). В пустыни около Валаамского монастыря обрёл, как ему представлялось, дар провидеть будущее (ок. 1785); позже, согласно собственному «Житию», предрёк время смерти Екатерины II, Павла I, взятие Москвы Наполеоном. Пророчества оканчивались печально: с 1796 года монах Авель провёл в тюрьмах (главным образом, монастырских, в т.ч. Соловецкого монастыря, Спасо-Ефимиевского, где и скончался, а также в Шлиссельбургской и Петропавловской крепостях) в общей сложности более 20 лет. Свои видения и соображения записывал в маленьких тетрадках, которых «очень много по свету гуляет» («Записки И.П. Сахарова», Р А, 1873, кн. 1, стб. 958). Несколько его сочинений своеобразных переложений Библейских сказаний, сопровождаемых собственными, обычно «тёмными» толкованиями, находились в распоряжении М.И. Семевского, опубликовавшего отрывки из «Книги бытия» и автобиографии Васильева «Житие и страдания отца и монаха Авеля» (РС, № 2, 1875). Включившее отзвуки и компоненты древнерусской литературы, «Житие» вместе с тем по содержанию вписывалось в бытовавшую на рубеже веков богатую традицию рукоприложной литературы с её интересом к неизъяснимым совпадениям дат и событий, различным предзнаменованиям в судьбе именитых лиц и государств. Личность Васильева, запечатлённая в его сочинениях, – тип «простонародного мистика», весьма характерной фигуры в конце XVIII – в начале XIX века. Интерес к Васильеву проявляли многие представители русской интеллигенции (М.Я. Мудров, П.И. Страхов) и знати (в т.ч. графиня П.А. Потёмкина, князь А.Н. Голицын) – в годы, когда он жил на свободе (1813-1823). Сообщение А.П. Ермолова позволяет объяснить последнее тюремное заключение Васильева. (1826-1831) «пугающим» предвещанием – при воцарении Николая I, (в конце 1825 года) он якобы произнес: «Змей проживёт тридцать лет» (см.: Денис Васильевич Давыдов «Сочинения», М., стр. 482, 1962; Н.Л. Розанов «Предсказатель монах Авель в 1812-26 гг», РС, 1875; А.С. Пругавин «Суздальские узники, 1800-1836», Былое, № 2, стр. 67, 1907; М.Н. Гернет «История царской тюрьмы», т. 1, M., 1960; Н.Я. Эйдельман «Большой Жанно», М., стр. 294-295, 1982»].
* * *
И известного историка М.В. Толстого («Хранилище моей памяти», М., 1995).

Изображение


§[Историческая справка.
«Хранилище моей памяти», М., стр. 225-228, 1995:
«В конце прошедшего века и в первой четверти нынешнего известен был многими сбывшимися предсказаниями монах Авель.
Монах Авель родился в Тульской губернии Алексинского уезда, в селе Акулове, принадлежавшем Дмитрию Львовичу Нарышкину. Родители его были крепостные крестьяне. Имя, данное ему при крещении, неизвестно. На двадцатом году от роду он начал странствовать, странствовал девять лет, потом поселился в Валаамском монастыре при игумене Назарии. «Там, – как говорит Авель в своих записках, – свыше ведено ему сказывать и проповедовать тайны Божий и судьбы Его». После того он оставил остров Валаам и перешел в Николаевский Бабайский монастырь, здесь он составил и написал первое свое пророческое сказание: в нем предсказал он кончину Императрицы Екатерины II, за что немедленно был вытребован в Петербург и заключен в каземат Петропавловской крепости. Предсказание скоро сбылось. Император Павел, расположенный ко всему таинственному, вскоре захотел видеть прорицателя, беседовал с ним наедине, освободил из заточения и дал ему полную свободу жить, где хочет, и переходить по произволу с места на место. Возвратясь на Бабайки, Авель проводил большую часть времени в Костроме, где пользовался всеобщим уважением. Многие обращались к нему с желаниями знать будущее, но он, как здесь, так и после в разных местах, всегда отвечал, что не одарен прозорливостию и не может предсказать ничего, кроме того, что ему велено будет свыше. За обедом у костромского губернатора Лумпа Авель предсказал время и подробности кончины Императора Павла. Заключенный в Шлиссельбургскую крепость прорицатель скоро был выпущен с прежними правами.
К этому времени относится переписка Авеля с графиней И. А. Потемкиной, которая имела к нему неограниченное доверие, и знакомство его с графиней А.И. Каменской.
Через несколько лет Авель снова высказал пророчество о вступлении Наполеоновых полчищ в Россию и о сожжении Москвы. За это предсказание он был заточен под надзор в Соловецкий монастырь, но и оттуда удалось ему выйти на свободу, пользуясь покровительством князя А. И. Голицына, постоянного покровителя квакеров, иллюминатов, масонов и других мистических лиц. После того Авель переходил из монастыря в монастырь и живал подолгу в Москве.
Там случилось и мне видеть отца Авеля в доме моей родной бабушки, графини Александры Николаевны.
Однажды я играл очень весело в большой зале дома бабушки (мне было тогда восемь лет от роду), как графиня Каменская привезла с собою Авеля: я увидел монаха с густыми всклокоченными седыми волосами и густою бородою, большими блестящими черными глазами, со смуглым суровым лицом и громким грубым голосом. Прорицатель внушил мне такой ужас, что я немедленно бежал и спрятался в отдаленной комнате. Это чувство страха оставалось во мне несколько лет.
После того Авель продолжал скитаться по разным сторонам России, но чаще проживал в Москве и Московской губернии. Здесь он подал прошение о принятии его в серпуховской Высотский монастырь, куда и поступил 24 октября 1823 года. Вскоре разгласилось по Москве новое предсказание Авеля – о скорой кончине Александра I, о восшествии на престол Николая Павловича и о бунте 14 декабря. На этот раз прорицатель остался без преследования.
Последнее его пророчество сбылось, как и прежние. Весною 1826 года он был в Москве. Готовилась уже коронация Николая I.
Графиня А.И. Каменская спрашивала его: «Будет ли коронация и скоро ли»?
Как одна из старших статс-дам и вдова фельдмаршала, она, вероятно, надеялась получить орден Святой Екатерины I класса.
Авель отвечал ей: «Не придётся вам радоваться коронации».
Эти слова разнесли по Москве, и многие объясняли их в том смысле, что коронации вовсе не будет.
Но значение их было совсем иное: графиня Каменская подверглась гневу Государя за то, что в одном её имении крестьяне вышли из повиновения, возмущенные жестокостью управителя, и графине воспрещен был приезд на коронацию.
Митрополит Филарет по поводу последнего предсказания Авеля писал от 25 апреля 1829 года своему викарию Иннокентию из Петербурга между прочим следующее:
«Слух о предсказателе в серпуховском монастыре, без сомнения, относится к известному Авелю, который там был, но который в 1826 году за то, что, как говорили, предсказывает, заключен в Спасо-Евфимьев монастырь, где и доныне остается. Жаль, что вы сего не знали и не сказали, кому следовало» («Прибавления к Творениям святых отцов», часть 25, стр. 441, 1872).
Затем ему же от 2 мая 1829 же года Филарет писал:
«Возвращаю вашему преосвященству переписку о предсказательной молве. Благодарю, что вы хорошо развязали сей узел. Одно не худо бы прибавить, что Авель уже сидит под надзором» (там же. Стр. 448).
А между тем прорицатель, вероятно, предчувствуя, что толки о коронации будут иметь вредные для него последствия, в июне 1826 года скрылся из Высотского монастыря и забрал с собою все свои пожитки. По оставленным двум письмам его оказалось, что Авель находится в Тульской губернии, близ соломенных заводов, в деревне Акуловке. По повелению Императора Николая Авель был взят оттуда и отправлен под присмотром в арестантское отделение суздальского Спасо-Евфимьева монастыря.
Тем и закончились скитания и прорицания Авеля. В тесной арестантской камере он окончил жизнь свою 29 ноября 1831 года, во время продолжительной и тяжкой болезни, напутствованный Святыми Таинствами, и погребен за алтарем арестантской церкви святителя Николая. На могиле его нет памятника, хотя и следовало бы чем-либо отличить его могилу, так как он по духовному завещанию пожертвовал в Спасо-Евфимьев монастырь в пользу настоятеля и братии восемь тысяч рублей ассигнациями и две с половиной тысячи на устройство нового иконостаса в храме святителя Николая.
Из духовного завещания Авеля видно, что он имел какого-то сына, которому ничего не назначил, «…так как, – объясняет он, – в своё время, в продолжение жизни наделял его и родственников»].
* * *

Далее Николай Юрьевич Колчуринский, перечислив исторические источники, в своей статье пишет:
«II-ая часть.
Посадки и предсказания. Документальные данные.
О жизни монаха Авеля из опубликованных документов известно немногое. Согласно исследованию М.Н. Гернета, построенному на анализе документов:
«Он (монах Авель) происходил из крестьян и был крепостным Нарышкина. Получив вольную, он постригся в монахи, совершил паломничество в Царьград. Он был не только грамотным, но и сочинителем мистических религиозных рукописей. На допросе он показывал, что имел видение: он видел на небесах две книги и записал их содержание… [по-видимому, имеется в виду допрос в Тайной Экспедиции весной 1796 года, после которого Авель был заключен в Шлиссельбургской крепости]
В рукописи, «списанной с небесной книги», нашли и отступление от Православия и преступление против «Величества». Приговор и указ Екатерины указывают, что сочинитель рукописи подлежит смертной казни, но, по милосердию императрицы, отправляется на «вечное заточение» в Шлиссельбургскую крепость. Отсюда его освободил Павел.
Время от мая 1800 г. по март 1801 г. монах Авель провёл в Петропавловской крепости, откуда был сослан в Соловецкий монастырь, но в том же году (17 октября 1801) был переведён из арестантов в монахи.
Наконец, Николай I заточил Авеля в Спасо-Ефимьевский монастырь...» («История царской тюрьмы», Т.1. М., стр. 109, 1941).

Таким образом, по данным, приводимым Гернетом, монах Авель был как минимум трижды заключаем в тюрьмы, при этом заключение его совершались как минимум дважды по «Высочайшему повелению».
Наиболее подробно опубликованы документы, связанные с обстоятельствами первого заключения Авеля в 1796 году («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., 1878).
Важно отметить, что согласно данным историков (Е. Анисимов «Дыба и кнут», М., 1999 и М.Н. Гернет «История царской тюрьмы», Т.1, М., 1941) в это историческое время не известно ни одного случая фальсификации следственных материалов со стороны органов безопасности, аналогичных известным фальсификациям НКВД – КГБ в XX-ом веке.
Что касается последующих заключений, то опубликованные документальные материалы, касающиеся причин и обстоятельств этих событий, как и вообще жизни Авеля, весьма скудны. Приводим то, что, известно из опубликованных документов в связи с обстоятельствами этих посадок.
Вторичное заключение Авеля в мае 1800 года последовало вследствие обнаружения у него при «скандальных обстоятельствах» во время присутствия его в Валаамском монастыре некоей «книги» [«книгами», которые писал Авель представляли собой тетрадки в несколько листков с его «сочинениями», первая такая книга была написана им не позже 1796 года и рассматривалась во время следствия в Тайной Экспедиции в том же году, после первой посадки он продолжал заниматься сочинительством, записывая свои «откровения» в тетрадках] и «листка», написанных им самим [доклад митрополита Санкт-Петербургского Амвросия генерал-прокурору Обельянинову («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., стр. 363, 1878)].
После ознакомлении с содержанием этого «листка» Обельяниновым последовало Высочайшее повеление (со стороны императора Павла I) о заключении Авеля в Петропавловской крепости (там же, стр. 364).
Как пишет анонимный автор статьи в «Русском архиве»:
«Вероятно к этому времени и относится предсказание Авеля о кончине Павла Первого...» (там же, стр. 364).
Свидетельства об этом «предсказании» и информация об истинных причинах привоза Авеля из Валаамского монастыря в Санкт-Петербург и его заключении в этот раз, в опубликованных документах отсутствуют.
В марте 1801 года (после смерти Павла I и воцарении Александра I) Авель переводится по распоряжению митрополита Амвросия в Соловецкий монастырь для заключения, где не позже 17 октября того же года, по указу Священного Синода освобождается и переходит в число монашествующих этого монастыря (там же, стр. 365).
На основе опубликованных документов нельзя определить, когда Авель ушёл из Соловецкого монастыря, ни обстоятельств ухода.
По словам того же анонима:
«выпущенный на волю, Авель написал третью книгу, с предвещанием взятия Москвы неприятелем, за что его снова заточили на многие годы в Соловецкий монастырь» (там же, стр. 365).
К сожалению, эту информацию анонимный автор не подкрепляет никакими документальными ссылками.
Далее он пишет, что в 1812 году Авеля извлекает из Соловецкого заключения обер-прокурор Священного Синода князь Голицын (там же, стр. 365).
Освобождение Авеля последовало вследствие распоряжения императора Александра I от 17 ноября 1812 года (Н.П. Розанов «Предсказатель монах Авель в 1812-1826 гг.», Русская Старина, СПб., стр. 816, 1875).
После чего, как пишет анонимный источник, тот начинает вести скитальческую жизнь:
«проживал в Курской губернии у известного богача Никанора Ивановича Переверзева, поселялся то в Москве, в Шереметьевской больнице, то у Троицы Сергия» («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., стр. 365, 1878).
Помещённый по распоряжению митрополита Московского Филарета в Серпуховской Высотский монастырь 24 октября 1823 года, Авель в 1826-ом бежит из него (Н.П. Розанов «Предсказатель монах Авель в 1812-1826 гг.», Русская Старина, Спб., стр. 818, 1875), проживает опять в миру, что и послужило причиной его насильственного заключения в тюрьме Спасо-Ефимиевого монастыря «для смирения» по распоряжению Николая I в том же году (там же, стр. 819), где монах Авель скончался в 1831 году.
Если резюмировать в целом имеющиеся опубликованные документы – то среди них отсутствуют какие-либо достоверные данные о предсказаниях Авеля, которые сбывались. Такого рода информация, впрочем, могла в XIX веке изыматься при публикации по цензурным соображениям».

§ [Со второй частью статьи Николая Колчуринского «Монах Авель – миф или исторический герой?» можно полностью согласиться, так как она соответствует всем историческим источникам].
* * *

Теперь переходим к III-ей части статьи, Николай Юрьевич пишет:
«Предсказания и посадки. Воспоминания современников.
Воспоминания современников дают нам следующую картину жизни и предсказаний монаха Авеля.
Во-первых, Предсказание о смерти императрицы Екатерины II и деталях её кончины. Первая посадка.
В рассказах А.П. Ермолова читаем:
«В это время проживал в Костроме некто Авель, который был одарён способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины Императрицы Екатерины с необычайной верностью...» («Рассказы. Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских», Т. 4, М., стр. 222, 1863).

В «Воспоминаниях» Д.В. Давыдова также говорится о точном предсказании (дня и часа!) смерти Екатерины III:
«Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины Императрицы Екатерины с необычайной верностью...» («Сочинения», «Анекдоты о разных лицах, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове», М., стр. 481, 1962).
Текст Давыдова слово в слово повторяет текст рассказа Ермолова.

В воспоминаниях М.В. Толстого читаем:
«После того он (Авель) оставил остров Валаам и перешёл в Никольский Бабаевский монастырь, здесь он составил и написал первое своё пророческое сказание: в нём предсказал он кончину Императрицы Екатерины II, за что немедленно был вытребован в Петербург и заключён в каземат Петропавловской крепости. Предсказание скоро сбылось...» («Хранилище моей памяти», М., стр. 226, 1995).

Аналогичная информация о предсказании Авелем о смерти Екатерины II и последующем в связи с этим помещении его в Петропавловскую крепость находим в воспоминаниях Л.Н. Энгельгардта, с той лишь разницей, что, по словам Энгельгардта посадка произошла после личной встречи с императрицей («Записки», М., стр. 169, 1860).
Никаких прямых свидетельств об этом предсказании в «Воспоминаниях» современников тем не менее не находим. Считается, что Авель в связи со своими предсказаниями о дате смерти Екатерины II был посажен в Шлиссельбургскую крепость, а не в Петропавловскую. Само же это предсказание, как выяснится далее, по своему содержанию было ложным и не сбылось или мы имеем дело с несколькими его предсказаниями о времени смерти Государыни, исключающими друг друга по содержанию.

Во-вторых, Предсказание о кончине Павла I. Вторая посадка.
В рассказах А.П. Ермолова читаем:
«Возвратившись в Кострому, Авель тоже предсказал день и час кончины и Императора Павла. Добросовестный и благородный Исправник, Подполковник Устин Семенович Ярлыков..., поспешил известить о том Ермолова. Всё предсказанное Авелем буквально сбылось...» («Рассказы. Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских», Т. 4., М., стр. 222-223, 1863).

Дословно тоже самое читаем в мемуарах Д.В. Давыдова:
«Возвратившись в Кострому, Авель также предсказал день и час кончины Императора Павла. Добросовестный Исправник Устин Ярлыков поспешил известить о том Костромские власти. Всё предсказанное Авелем буквально сбылось...» («Сочинения», «Анекдоты о разных лицах, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове», М., стр. 482, 1962).

В мемуарах Л.Н. Энгельгардта читаем:
«По кончине государыни (Екатерины), император повелел, освободить его, представить к нему; тогда он ему предсказал, сколько продолжится его царствие, государь в ту же минуту приказал его опять заключить в крепость...» («Записки», М., стр. 169-170, 1860).

Обстоятельства второго заключения Авеля были совершенно иными.
В мемуарах М.В. Толстого:
«За обедом у костромского губернатора Лумпа Авель предсказал время и подробности кончины Императора Павла. Заключенный в Шлиссельбургскую крепость прорицатель был скоро выпущен с прежними правами» («Хранилище моей памяти», М., стр. 226, 1995).
Как выяснилось выше, Авель был при Павле I посажен в Петропавловскую крепость и оттуда отправился не на свободу с прежними правами, а в заключение в Соловецкий монастырь, где пребывал ещё какое-то время.
Прямые свидетельства очевидцев о предсказаниях Авеля в материалах «воспоминаний» об обстоятельствах второй посадки отсутствуют. Противоречия содержания «воспоминаний» друг с другом и с документальными фактами очевидны.

В-третьих, Предсказание о войне с Наполеоном. Третья посадка.
М.В. Толстой писал:
«Через несколько лет Авель снова высказал пророчество о вступлении наполеоновских полчищ в Россию и о сожжении Москвы. За это предсказание он был заточён в Соловецкий монастырь, но оттуда удалось ему выйти на свободу, пользуясь покровительством князя А.Н. Голицына, постоянного покровителя квакеров, иллюминатов, масонов и других мистических лиц...» («Хранилище моей памяти», М., стр. 226, 1995).

По словам Л.Н. Энгельгардта:
«За год до нападения французов, Авель предстал пред императором и предсказал, что Французы вступят в Россию, возьмут Москву и сожгут. Государь опять приказал посадить его в крепость. По изгнании неприятелей он был выпущен» («Записки», М., стр. 170, 1860).

Как следует из документов, Авель был выпущен в 1812 году не из крепости, а из Соловецкого монастыря.
«Монах Авель, предсказавший взятие Москвы французами, говорил, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат» – писал святитель Игнатий Брянчанинов («Письма о подвижнической жизни. Письмо № 453», М., стр. 382, 1996).

§[Историческая справка.
Цитата:
«Монах Авель, предсказавший взятие Москвы французами, говорил, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат. Важность – в Христианстве, а не в монашестве, монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному Христианству. И самые церковные бедствия без попущения Божия совершаться не могут […]» – впервые была опубликована «В открытых письмах» святителя Игнатия (Д.А. Брянчанинов (1807-1867): «Епископ Игнатий Брянчанинов» [в шести томах, т. 2, стр. 214, 1886]) и [ЧОИДР, т. 2, Письмо № 453, Москва, 1875].

Наконец ещё раз повторим, что согласно анонимному автору статьи («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., 1878) Авель предсказывал о взятии Москвы французами за долго до нашествия французов, за что был отправлен в Соловки на многолетнюю отсидку (см. выше).
Снова в «Воспоминаниях» современников не находим ни одного прямого свидетельства о предсказании и обнаруживаем противоречия в приводимых сведениях и несоответствие фактам приводимых сведений.

В-четвёртых, предсказание о кончине Александра I, восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 года и воцарении Николая I.
«Он (Авель) подал прошение о принятии его в Серпуховской Высоцкий монастырь, куда и поступил 24 октября 1823 года. Вскоре разгласилось по Москве новое предсказание Авеля – о скорой кончине Александра I, о восшествии на престол Николая Павловича и о бунте 14 декабря. На этот раз прорицатель остался без преследования. Последнее его пророчество сбылось, как и прежние...» – писал М.В. Толстой («Хранилище моей памяти», М., стр. 227, 1995).

По словам Л.Н. Энгельгардта:
«С 1820 года уже более никто не видал его (Авеля), и не известно, куда он девался» («Записки», М., стр. 170, 1860).

Упоминания об этом предсказании в «Воспоминаниях» А.П. Ермолова и Д.В. Давыдова отсутствуют.
Снова видим противоречия в сведениях и отсутствие прямых свидетельств.

В-пятых, предсказание о годах царствования Николая I.
«Авель находился в Москве во время восшествия на престол Николая; он тогда возвестил о нём: «Змей проживёт тридцать лет»...» – писал Д.В. Давыдов («Сочинения», «Анекдоты о разных лицах, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове», М., стр. 482, 1962).
У прочих писателей мемуаров этот факт не упоминается.

В-шестых, предсказание об одном обстоятельстве коронации Николая I.
«Весною 1826 года он (Авель) был в Москве. Готовилась уже коронация Николая I.
Графиня А.П. Каменская спрашивала его: «Будет ли коронация и скоро ли?».
Авель отвечал ей: «Не приидётся вам радоваться коронации».
Эти слова разнеслись по Москве, и многие объясняли их в том смысле, что коронации вовсе не будет. Но значение их было совсем иное: графиня Каменская подверглась гневу Государя за то, что в одном её имении крестьяне вышли из повиновения, возмущенные жестокостью управителя, и графине воспрещён был приезд на коронацию» – М.В. Толстой («Хранилище моей памяти», М., стр. 227, 1995).

Наконец в «Записках И.П. Сахарова» указывается лишь на то, что Авель записывал свои «видения на маленьких тетрадках, которых очень много по свету гуляет» («Записки», Русский Архив, № 6, М., стр. 959, 1873).

§[Перечислив все «цитаты» из исторических произведений, Николай Юрьевич, делает неожиданный вывод].

Таким образом среди «Воспоминаний» современников не находим ни одного прямого свидетельства о предсказаниях Авеля.
Противоречивость сведений, приводимых современниками Авеля и напротив – повторения ими друг друга слово в слово, и несоответствия сведений реальным фактам свидетельствуют «о низком уровне достоверности» этих источников.
Из всех известных по мемуарам предсказаний, только одно – последнее не имело отношения к судьбам предержащей власти. Все они, кроме двух последних, публиковались во время кризисных ситуаций в истории России: 1796 год – конец царствования Екатерины II; 1800 год – конец царствования Павла I; 1811 год – канун нашествия Наполеона (возможно – за год до вторжения, по словам Энгельгардта); 1823-1825 гг. – канун восстания на Сенатской площади.
Вопрос: чему должны были способствовать такие пророчества, звучавшие на кануне драматических событий – умиротворению в государстве, или сеянию смуты?
Как видим из «воспоминаний» современников и из опубликованных документов о предсказаниях монаха Авеля и в целом о его личности достоверно известно не много. И тем не менее, на основе наиболее подробно опубликованных материалов дела Тайной Экспедиции 1796 года, его сочинений и некоторых других материалов, можно составить достаточно точное представление о личности этого человека».

§[После чего, Николай Юрьевич, как «истинно» православный, переходит к «новинкам», как современные верующие должны понимать роль монаха Авеля в Отечественной истории пророчеств].

«IV-часть. Истинное лицо.
Материалы «воспоминаний» свидетельствуют в основном в пользу того, что Авель был наделён даром предсказания и, возможно, был угодником Божиим. Однако его собственные писания и некоторые документы говорят об иной картине.
Во-первых, Бесовская прелесть.
Свои откровения Авель согласно его заявлениям («Предсказатель монах Авель (1757-1841)», Русская Старина, № 2, СПб., 1875) получал «свыше», слыша голоса или видя видения.
Какого характера они были?
При первом аресте во время допроса в тайной экспедиции от 5 мая 1796 г. Авель высказывал сомнения в божественности их природы и в конце допроса даже признал, что глас, повествовавший ему о царствовании Екатерины II и Павла I, был демоническим («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., стр. 360, 1878).
Тем самым можно утверждать, что даже по его словам принятие им на веру упомянутого «откровения» и пророческие предсказания, которые он делал на его основе и распространял, было с его стороны как минимум проявлением легкомыслия. Впрочем, за подлинность и божественность по крайней мере одного из своих «откровений» на допросе он стоял горой.
Однако, в «Житии Монаха Авеля», написанном самим Авелем судя по всему значительно позже, отношение к откровениям, в связи с которыми он первый раз попал под следствие, снова меняется на противоположное – утверждается, что он написал книгу «мудрую и премудрую», которая и послужила причиной его первого ареста и заключения («Предсказатель монах Авель (1757-1841)», Русская Старина, № 2, Спб., стр. 419, 1875).
Заметим, что «откровения» полученные от голоса и записанные в этой книге, действительно были причиной ареста («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., стр. 255-360, 1878).
О прелестном характере «откровений» Авелю высказывался митрополит Санкт-Петербургский Амвросий, беседовавший с ним 29 мая 1800 года:
«…Из разговора (с ним) я ничего достойного внимания не нашел, кроме открывающегося в нем помешательства в уме, ханжества и рассказов о своих тайновидениях, от которых пустынники даже в страх приходят. Впрочем Бог весть...» (там же, стр. 364).
Как известно из православно-аскетической литературы, бесконтрольное, некритическое принятие на веру демонических видений и голосов и даже просто контакты с ними часто заканчиваются для подвижника умоповреждением (Святитель Игнатий (Брянчанинов), «Аскетические опыты. Гл. 24», Сочинения, Т. 1., СПб., 1905). Об умоповреждении Авеля говорит и цитированная выше докладная записка митрополита Амвросия. На ненормальное поведение Авеля в Петропавловской тюрьме указывает донесение коллежского советника Александра Макарова генерал-прокурору Обольянинову от 26 мая 1800 («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», стр. 364).
Об «особенностях» мышления Авеля в Петропавловской тюрьме указывает донесение коллежского советника Александра Макарова генерал-прокурору Обольянинову от 26 мая 1800 года (там же, стр. 364).
1). Фрагмент из «Жития Дадамия» – это ничто иное, как изложение своей биографии, поскольку новое имя Дадамей, по словам Авеля, было дано ему «духом», назвавшим его также «вторым Адамом» («Предсказатель монах Авель (1757–1841)», стр. 418). Наличие фантастического бреда величия, переплетённого с еретическими искажениями веры – налицо:
«Он (Дадамий) находится во всех твердях и во всех небесах, во всех звездах и во всех высотах, в самом существе в них ликуя и царствуя, в них господствуя и владычествуя» <…> после этого он «воцарится на тысячу годов», и будет тогда «по всей земли стадо едино и пастырь в них един, потом мёртвые воскреснут» (там же, стр. 426).
2). Грустную картину смешения грубой ереси и бредовых построений человека, потерявшего чувствительность к логическим противоречиям, видим в тексте толкований Авеля на книгу Бытие («Книга бытия») (там же, стр. 427-428):
«В начале сотворены тверди и тверди, миры и миры, державы и державы, царствы и государствы, а потом и протчая вся: и творяша тако и размышляша девять годов сущих и два-десять и един духовных. В сущих годах вся размысли и вся расположи, а в духовных вся сотвори и вся утверди <…>
Потом сотвори человека и выше человека и выша во всяком мире человека; и число всех сотворённых человек, елико есть число всех миров: сотвори Богочеловека по образу своему и по подобию. Сотвори их мужа и жену, имя им положи: гог и магог, Адам и Ева; гог и Адам муж есть: а магог и Ева жена его; гог и магог прежде сотворен: а потом Адам и Ева сотворены. Гог и магог и семя их до Адама жили на земли три тысячи и шесть сот годов; гогова земля и всего рода его вся старая Америка и вся новая Америка. Адамова земля и всего рода его вся Азия и вся Европа и вся Африка – сия убо земля <…>
Сам гог и магог жил на земле всех лет живота своего четыреста и два года и четыре месяца, потом умре и погребён бысть. Детей всех было у них сто и двадесять и два, пол мужеск и пол женск; и жили они на земли всей жизни, как выше сказано двенадцать тыщь годов: житие их простое на подобие скотов и зверей. Закон им дан естественный, вся творяху по совести: но токмо сей род просветятся при конце века верою и благочестием. Потом же весь род гогов и весь род адамов скончаются. А восстанут другие веки и другие роды, и будут тако жить всегда и непрестанно, и тому не будет конца, ей тако. Аминь».

Заметим, что, согласно современной психопатологии, такого рода тексты говорят о наличии тяжёлого, так называемого парафренного бредового нарушения мышления.
Впрочем, судя по переписке Авеля с графиней Потемкиной и другим письмам, не находим в его письмах ничего «особенного» («Предсказатель монах Авель (1757-1841)», Русская Старина, № 2, Спб., стр. 433-435, 1875).
Не исключено, что мы имеем дело с письмами, написанными в состоянии ремиссии процессов, называемых в психиатрии шубообразной, или рекуррентной шизофренией. Для этих форм расстройств типично чередование светлых промежутков и периодов достаточно грубо выраженного обострения симптомов. При рекуррентной форме в светлые промежутки человек, страдающий такой формой психического расстройства, может вести себя как абсолютно здоровый человек.
Как представляется, менее вероятным, хотя и не исключённым объяснением вышеописанных особенностей мышления монаха Авеля, отражавшихся в его писаниях, может являться попытка целенаправленного создания им образа себя как провидца-юродивого. Наличие подлинного юродства исключается наличием грубых еретических искажений учения Церкви как в приведённых выше фрагментах, так и в других его писаниях.
* * *
Во-вторых, Лжепророчества.
Имеются достоверные свидетельства в пользу того, что Авель был лжепророком, то есть давал пророчества именем Божиим, которые не сбывались.
Приведём примеры.
1). В обеих вариантах автобиографии – в «Житии и страдания отца и монаха Авеля» и в тексте «Жизни и жития отца нашего Дадамия», написанных им самим, имеется точное указание на то, что Авель – Дадамий должен прожить 83 года и 4 месяца («Предсказатель монах Авель (1757-1841)», Русская Старина, № 2, Спб., стр. 416 и 426, 1875).
В исследованиях историков М.Н. Гернета («История царской тюрьмы», т. 1, М., стр. 109 и 174, 1941) и А.С. Пругавина («В казематах», Спб., стр. 226, 1909), анализировавших архивные данные о заключенных Спасо-Евфимиевого Суздальского монастыря, приводится точная дата смерти Авеля, указанная в документах монастыря – 1831 год. Дата рождения Авеля – 1857 год («Предсказатель монах Авель (1757-1841)», Русская Старина, № 2, Спб., стр. 416, 1875). Таким образом, он прожил 74 года, а не 83, как говорил он в своих пророчествах.

2). Генерал-прокурор князь Куракин в письме на имя Императора Павла I писал о том, что митрополит Санкт-Петербургский Гавриил упрекал Авеля за его «предсказания» о своем будущем архиерействе («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., стр. 363, 1878).

3). Согласно протоколу допроса в Тайной Экспедиции от 5 марта 1796 года, Авель показывал, что ему были открыты «гласом, яко боговидцу Моисею» следующие подробности царствования императора Павла I, которые ему было повелено довести до сведения Императрицы и которые он, похоже, внес и в свою пророческую книгу, содержание которой распространял:
«Егда воцарится сын ея (Екатерины II) Павел Петрович, тогда будет покорена под ноги его вся земля Турецкая, и сам султан, и все Греки, и будут они его данники; а 2-е, скажи ей, егда сия покорена будет и вера их лжива истребится, тогда будет единая вера иедин пастырь по всей земле, тако бо есть писано в Священном Писании...
Посемже иди и рцы смело Павлу Петровичу и двум его отрокам, Александру и Константину, что под ними будет покорена вся земля» (там же, стр. 356).
Целью написание книги было донести содержание указанного «пророчества» до Императрицы и наследника (там же, стр. 357).
Противоречия его содержания историческим событиям, имевшим место позже, очевидны.

4). Во время допроса в Тайной Экспедиции от 5 марта 1796 года было выяснено, что Авель предсказывал письменно о том, что «на ню (Екатерину II) сын (Павел II) восстанет». Попытки подследственного доказать, что он писал одно, а имел в виду другое, ни к чему не привели (там же, стр. 357-358), «пророк» оказался в итоге в Шлиссельбургской крепости, а «пророчество» не выполнилось.

5). В протоколах того же допроса 1796 года указывается пророчество Авеля, содержание которого было получено им «свыше», на божественности этого «откровения» он особенно настаивал, даже перед лицом грозного следователя Тайной Экспедиции.
Цитируем Авеля:
«Процарствует мати его (Павла I), Екатерина Алексеевна, всемилостивейшая наша Государыня 40 лет: ибо так мне открыл Бог» (там же, стр. 358).
Между тем хорошо известны годы ее царствования 1762 – 1796, то есть всего 34 года царствования.
Таким образом, мы видим признаки той ситуации, которая в ветхозаветные времена каралась смертной казнью.
«Пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти.
И если скажешь в сердце твоем: «как мы узнаем слово, которое не Господь говорил?».
Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, – не бойся его» (Втор 18:20-22).
* * *
В-третьих, Ересь.
Согласно донесению об Авеле генерал-поручика Заборовского графу А. Н. Самойлову от 19 февраля 1796 года:
«сделан был ему допрос, но без великого успеха, кроме тёмного показания о некоем еврее Феодоре Крикове, которого Авель признавал Мессиею и которого он видел в Орле» («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», стр. 354).
При допросе, осуществлённом несколько ранее преосвященным Павлом, епископом Костромским и Галичским, Авель называл себя «предтечей Гоговым» (там же, стр 354). Епископ Павел также свидетельствовал о вере Авеля в уже состоявшееся пришествие ожидаемого иудеями Мессии в лице некоего еврея Феодора Крикова и о путешествии его для свидания с Криковым в г. Орел (там же, стр. 355). Епископом Павлом взгляды Авеля были квалифицированы как ересь.
Таким образом, в целом отношение Авеля к христианству предстоит перед нами как неопределённое, а какая-то связь его воззрений с иудаизмом становится почти очевидной. Проводниками и распространителями квази-иудейских идей в то время, как известно, были масоны. Заметим, что среди творений, сочинённых Авелем, находилась таблица «Планет человеческой жизни» («Предсказатель монах Авель (1757–1841)», стр. 427) – судя по названию, можно предполагать, что занятия астрологией были ему не чужды. На какое-то сходство взглядов Авеля и взглядов масонов указывается и в статье о нём в «Русском биографическом словаре» (Т. 1).
Очевидно еретический характер имеют вышеприведённые его комментарии Ветхозаветной истории происхождения человечества. Очевидно грубое повреждение догмата о первородном грехе. Эсхатологические пророчества Авеля также расходятся с православной традицией – налицо хилиастические идеи в разных вариантах. Взгляды монаха Авеля на происхождение человеческого рода и грядущие судьбы человечества напоминают некоторые талмудические предания.

В-четвёртых, Антиправительственная ориентация предсказаний.
Предсказания Авеля, имевшие широкую огласку, согласно воспоминаниям современников, звучали достаточно редко, при этом относились почти исключительно к грядущим событиям в политической жизни государства. При этом не может не бросаться в глаза временная связь появления этих пророчеств, с кризисными ситуациями в истории России. Антиправительственный характер его предсказаний, которые могли послужить оружием в психологической антиправительственной борьбе, не может не бросаться в глаза. В 1796 году или несколько ранее им была опубликована в самиздате в форме пророчества прямая политическая провокация против Екатерины II («на ню (Екатерину II) сын (Павел I) восстанет») и сделано предсказание о грядущем благоденствии и торжестве Православия при Павле I. Во время допроса в Тайной Экспедиции 5 марта 1796 г. обсуждалась и, как тогда считали, крамольная версия о падения Петра III в результате заговора со стороны Екатерины II («паде III-ий император от жены своей»), изложенная в «книге» Авеля, которую тот распространял («Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе», Русский Архив, № 7, М., стр. 358, 1878).
Если верить «воспоминаниям» Д.В. Давыдова, в 1826 году он называет Николая I словом «змей». Всё это заставляет предполагать, что Авель мог быть использован заинтересованными лицами для создания определённых настроений в обществе – «пророчествовал» ли он сам или целенаправленно распространялись слухи о его «пророчествах» до событий или постфактум.
Именно этот политически ориентированный характер его предсказаний весьма беспокоило представителей власти. Например, во время допроса 5 марта 1796 года и даже после вынесения приговора ещё раз снова подробно обсуждалось всё, касающееся вышеупомянутого провокационного предсказания Авеля и неоднократно ставился вопрос о связях Авеля с другими лицами (там же, стр. 360-361).
Активная деятельность со стороны масонов в то время по оказанию влияния на Павла I и их ставка на него в своих политических планах – хорошо известны (дело Новикова). Об активном участии масонов во всех политических кризисах, во время которых и в связи с которыми распространялись предсказания Авеля, свидетельствуют историки (В.Ф. Иванов «Русская интеллигенция и масонство. От Петра Первого до наших дней», М., 2008).
Личное знакомство обер-прокурора А.Н. Голицына – известного масона и покровителя разного рода мистиков с делом Авеля и его неоднакратное покровительство ему, документально известны (Н.П. Розанов «Предсказатель монах Авель в 1812-1826 гг.», Русская Старина, Спб., стр. 816-817, 1875).
На тесную связь Авеля и А.Н. Голицына, указывал и известный церковный историк и агиолог граф М.В. Толстой («Хранилище моей памяти», М., стр. 226, 1995).
Косвенно в пользу связи Авеля с влиятельными силами свидетельствует удивительный факт, приводимый тем же М. В. Толстым (там же, стр. 228). При кончине в распоряжении крепостного крестьянина Василия Васильева (монаха – «нестяжателя» Авеля), проведшего значительную часть жизни в казематах и тюрьмах, оказалось 10,5 тысяч рублей ассигнациями. Эту сумму Авель пожертвовал перед смертью на устроение нового иконостаса в церкви Святителя Николая в Спасо-Евфимиевом монастыре и на нужды монастыря. (Сумма соответствующая по современным меркам примерно 110 000$. Для сравнения – годовое жалование профессора Московского университета в 30-е годы XIX века составляла 300 рублей в год.) По словам самого Авеля, приведённым в его завещании, как утверждал М. В. Толстой (там же, стр. 228), тот кормил свою семью, оставленную в миру, в течение всей своей жизни, – на какие деньги?

Приводим также неблагосклонный отзыв об Авеле и его предсказаниях, который был сделан святителем Филаретом Московским, приводимый М.В. Толстым:

Изображение

«Митрополит Филарет по поводу последнего предсказания Авеля писал от 25 апреля 1829 года своему викарию Иннокентию из Петербурга между прочим следующее: «Слух о предсказателе в серпуховском монастыре, без сомнения, относиться к известному Авелю, который там был, но который в 1826 году за то, что, как говорили, предсказывает, заключен в Спасо-Ефимиев монастырь, где и доныне остается. Жаль, что вы сего не знали, и не сказали, кому следовало»...» («Прибавления к Творениям святых отцов», ч. 25, стр. 441, 1872).
Затем уже от 2 мая 1829 же года Филарет писал:
«Возвращаю вашему преосвященству переписку о предсказательной молве. Благодарю, что вы хорошо развязали сей узел. Одно не худо бы прибавить, что Авель уже сидит под надзором» (Там же, стр. 448).
Заметим также, что, согласно опубликованным документам, ряд лица, носивших архиерейский сан, упомянутых в них, лично знавших Авеля, знакомых с его творениями, высказывался о нём в отрицательном смысле.

Сохранились и детские воспоминания того же М.В. Толстого о монахе Авеле и это – единственное личное свидетельство о нём со стороны очевидца, среди всего ряда писателей мемуаров об Авеле:
«Однажды я играл очень весело в большой зале дома бабушки (мне было тогда восемь лет от роду), как графиня Каменская привезла с собою Авеля: я увидел монаха, с густыми всклокоченными седыми волосами и густою бородою, большими блестящими черными глазами, со смуглым суровым лицом и громким грубым голосом. Прорицатель внушил мне такой ужас, что я немедленно бежал и спрятался в отдаленной комнате. Это чувство страха оставалось во мне несколько лет...» («Хранилище моей памяти», М., стр. 226-227, 1995).

Вышеизложенные факты говорят о том, что жизнь Василия Васильева (монаха Авеля) врятли может быть оценена как жизнь «подвижника благочестия». Перед нами почти неоспоримые свидетельства о лжепророке, пребывавшем в демонической прелести, вера которого характеризовалась грубыми искажениями догматического характера. Мы также имеем косвенные свидетельства в пользу того, что Авель со своими «пророчествами», к которым относились с большим доверием в столичных светских салонах, мог быть в той или иной степени ангажированным в большие политические интриги своего времени, (возможно, в связи с деятельностью масонов) – слишком политизированным был характер его «пророчеств». В этом ключе становится объяснимым таинственный источник его огромного богатства. Существующий в настоящее время образ Авеля как православного подвижника-монаха и истинного пророка о судьбах России, присутствующий в том числе и в православных изданиях, представляется нам не соответствующим фактам, реально имевшим место в прошлом.
Остаётся только удивляться, в силу чего все эти факты, доступные для широкого читателя на протяжении более чем столетия, традиционно игнорируются теми, кто пишет о прорицателе-Авеле!???».

§[На этом вопросе Николай Колчуринский закончил свою статью. Вот так, «ларчик Пандорры» открывается весьма просто, если взяться за него с нужной стороны и умело, во-первых, «антиправительственный характер предсказаний монаха Авеля, которые могли послужить оружием в психологической антиправительственной борьбе, не может не бросаться в глаза...»; во-вторых, «монах Авель был использован заинтересованными лицами для создания определённых настроений в обществе – «пророчествовал» ли он сам или целенаправленно распространялись слухи о его «пророчествах» до событий или постфактум...».
Действительно, остаётся только удивляться, отчего «истинно» православный, кандидат психологических наук, доцент кафедры теологии ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет путей сообщения» (МИИТ) Николай Юрьевич Колчуринский закончил свою статью именно на этом месте. Ведь был ещё один автор до Великой революции 1917 года, который писал о монахе Авеле.

[Историческая справка.

Изображение

Сергей Александрович Нилус (1862-1929) – российский религиозный писатель и общественный деятель, известен как православный автор и публикатор «Протоколов сионских мудрецов».
В 1900 году начал проповедь о близости явления антихриста и Страшного суда. В это время он посетил Гефсиманского старца Варнаву, сотрудничал в «Московских ведомостях», был автором многих статей в этой газете.
В июне 1901-го Нилус впервые посетил великую духом старчества Оптину пустынь.
В 1903 году в свет вышла первая книга Нилуса «Великое в малом», выдержавшая уже несколько изданий.
С 1 октября 1907-года по 14 мая 1912-года жил в Оптиной пустыни. Результатом разбора архива скитских рукописей, ознакомлением с духом и строем жизни насельников монастыря стала книга «Святыня под спудом». Дневник, который здесь вёл Нилус, печатался в «Троицком слове», в 1916 году под заглавием «На берегу Божьей реки» вышел отдельной книгой].

Рассказ отца Н. в Оптиной Пустыни от 26 июня 1909 года:
«Во дни великой Екатерины в Соловецком монастыре жил-был монах высокой жизни. Звали его Авель. Был он прозорлив, а нравом отличался простейшим, и потому что открывалось его духовному оку, то он и объявлял во всеуслышание, не заботясь о последствиях. Пришел час и стал он пророчествовать: пройдет, мол, такое-то время, и помрет Царица, – и смертью даже указал какою. Как ни далеки Соловки были от Питера, а дошло всё-таки вскорости Авелево слово до Тайной канцелярии. Запрос к настоятелю, а настоятель, недолго думая, Авеля – сани и в Питер; а в Питере разговор короткий: взяли да и засадили пророка в крепость…
Когда исполнилось в точности Авелево пророчество и узнал о нем новый Государь, Павел Петрович, то, вскоре по восшествии своём на Престол, повелел представить Авеля пред свои царские очи. Вывели Авеля из крепости и повели к Царю.
«Твоя, – говорит Царь, – вышла правда. Я тебя милую. Теперь скажи: что ждёт меня и моё царствование?»
«Царства твоего, – ответил Авель, – будет все равно, что ничего: ни ты не будешь рад, ни тебе рады не будут, и помрешь ты не своей смертью.
Не по мысли пришлись Царю Авелевы слова, и пришлось монаху прямо из дворца опять сесть в крепость… Но след от этого пророчества сохранился в сердце Наследника Престола Александра Павловича. Когда сбылись и эти слова Авеля, то вновь пришлось ему совершить прежним порядком путешествие из крепости во дворец царский.
«Я прощаю тебя, – сказал ему Государь, – только скажи, каково будет мое царствование?».
«Сожгут твою Москву французы», – ответил Авель и опять из дворца угодил в крепость…
Москву сожгли, сходили в Париж, побаловались славой… Опять вспомнили об Авеле и велели дать ему свободу. Потом опять о нём вспомнили, о чем-то хотели вопросить, но Авель, умудренный опытом, и следа по себе не оставил: так и не разыскали пророка…
Так закончил свою повесть о. Н. о Соловецком монахе Авеле.
О монахе Авеле у меня записано из других источников следующее: Монах Авель жил во второй половине XVIII-го века и в первой XIX-го. О нём в исторических материалах сохранилось свидетельство, как о прозорливце, предсказавшем крупные государственные события своего времени. Между прочим, он за десять лет до нашествия французов предсказал занятие ими Москвы. За это предсказание и за многие другие монах Авель поплатился тюремным заключением. За всю свою долгую жизнь, – он жил более 80 лет, – Авель просидел за предсказания в тюрьме 21 год […]» («На берегу Божьей реки», М., стр. 214-218, 1916 (впервые текст был опубликован в 1912 году в «Троицком слове»).
* * *
Затем тот же С.А. Нилус написал письмо к писателю Е.Н. Трубецкову за 1914 год [копию снял Н. Кочнев (1905-1977)]:
«… Я лично держал в руках письмо Авеля к Параскеве Андреевне Потемкиной, в котором Авель сообщал ей, что сочинил для неё несколько книг, которые и обещал выслать в скором времени.
«Оных книг, – пишет Авель, – со мною нет. Хранятся они в сокровённом месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога, ибо в них есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской; но пути его сызнова приведут на Русское горе, дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь».
Что касаемо «Житие и страдания отца и монаха Авеля», то я нашёл её в архиве Оптиной, напечатано оно было где-то в повременном издании, но по цензурным условиям в таком сокращенном виде, что все касающееся высокопоставленных лиц было вычеркнуто…
По «Житию» этому, монах Авель родился в 1755 году в Алексинском уезде Тульской губернии, ходил по монастырям, пока не был, в царствование уже Николая Павловича пойман по распоряжению властей и заточён в Спасо-Евфимиевский монастырь в Суздале, где, по всей вероятности, и скончался» (архив М.Е Губонина, машинописный текст).

[Историческая справка.

Изображение

Князь Евгений Николаевич Трубецкой (1863-1920) – русский философ, правовед, публицист, общественный деятель из рода Трубецких.

Изображение

Михаил Ефимович Губонин (1907-1971) – советский художник, архивист, автор ряда трудов по истории Русской православной церкви].

Из письма С.А. Нилуса следует, что в Оптиной пустыни (с 1 октября 1907-года по 14 мая 1912-года когда писатель там проживал) в архиве были письма Авеля к графине Параскеве Андреевне Потёмкиной и некий документ «Житие и страдания отца и монаха Авеля», которые до нашего времени не сохранились, но которые могли читать и святитель Игнатий (Д.А. Брянчанинов), и сам Нилус. Также из письма следует, что в первом «Житие и страдания отца и монаха Авеля» никаких пророчеств, касающихся высокопоставленных лиц не было, по «цензурным условиям».

Почему же наш герой, яркий представитель «истинно православных, Николай Юрьевич Колчуринский, забыл упомянуть Сергея Александровича Нилуса в своём историческом пасквиле «Монах Авель – миф или исторический герой?».
Казалось бы тему грехопадения монаха Авеля можно было бы ещё более продолжить и углубить:
«Вышеизложенные факты говорят о том, что жизнь Василия Васильева (монаха Авеля) врятли может быть оценена как жизнь «подвижника благочестия». Перед нами почти неоспоримые свидетельства о лжепророке, пребывавшем в демонической прелести, вера которого характеризовалась грубыми искажениями догматического характера. Мы также имеем косвенные свидетельства в пользу того, что Авель со своими «пророчествами», к которым относились с большим доверием в столичных светских салонах, мог быть в той или иной степени ангажированным в большие политические интриги своего времени, (возможно, в связи с деятельностью масонов) – слишком политизированным был характер его «пророчеств»...».
Вот только упомянув С.А. Нилуса, пришлось бы цитировать и его письмо к князю Евгению Николаевичу Трубецкому:
«Оных книг, со мною нет. Хранятся они в сокровённом месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога, ибо в них есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской; но пути его сызнова приведут на Русское горе, дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь».
А цитировать эти несколько слов для наших «истинно» православных, парящих в облаках «светлого и великого скорого Будущего Российской Федерации»: «смерти – подобно».
Они скорее монаха Авеля и сегодня почти через двести лет после его смерти «с православным смирением» объявят «сумасшедшим, пребывавшем в демонической прелести, вера которого характеризовалась грубыми искажениями догматического характера»:
«Не исключено, что мы имеем дело с письмами, написанными в состоянии ремиссии процессов, называемых в психиатрии шубообразной, или рекуррентной шизофренией. Для этих форм расстройств типично чередование светлых промежутков и периодов достаточно грубо выраженного обострения симптомов. При рекуррентной форме в светлые промежутки человек, страдающий такой формой психического расстройства, может вести себя как абсолютно здоровый человек».
Откуда же у «истинно» православного, катихизатора при Подворье Свято-Троице Сергиевой Лавры в Москве, Николая Юрьевича Колчуринского, кандидата психологических наук, доцента кафедры теологии ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет путей сообщения» (МИИТ) такая «лютая» ненависть к монаху Авелю?
А всё из-за нескольких слов:
«есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской; но пути его сызнова приведут на Русское горе, дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь», – то есть в истории России есть Имя, с которым связана большая беда. Имя, связанное с хаосом и кровью, со смутой, погромами, грабежами и смертью.
«есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской» – признать это для Николая Юрьевича Колчуринского, означает признать, что существует Промысел Божий, признать, что существует Отечественная история пророчеств, признать, что существует последовательность пророчеств!!!
Признать для современного «истинно» православного, что существует Промысел Божий: скорее Дунай потечёт из Чёрного моря в Швейцарские Альпы!!!
* * *
ДТН.
Аватара пользователя
Евгений - 1
 
Сообщения: 420
Зарегистрирован: 28 мар 2023, 07:42


Вернуться в Отечественная история пророчеств (автор Т.Н.Дубровская)



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0